в Имплосеонате.
– Хмм… Может ты врёшь? Гадо, я думаю нам в любом случае нужно проверить его задний проход.
– Мхмпфп… – Кряхтел Следящий. – Нет у меня его с собой, нет, я клянусь. – Начал жалобно хныкать Следящий.
– Гадо, хватит. Думаю он не врёт. Но это ещё не все вопросы. Где твои покои?
– Наверху, верхние этажи Имплосеоната. Дверь помечена моим знаком, глаз. На двери глаз. – На мандраже отвечал Следящий.
– Какой точно этаж?
– В Имплосеонате нет точного количества этажей, он был построен, как собор с большими пространствами в залах. Просто идите практически в самый верх здания по лестницам. Из центрального зала в восточную часть.
– Хочу ещё поинтересоваться, просто из любопытства. Ты же один из важнейших чинов в Имплосеонате, как ты позволяешь себе столь беспечно посещать бордель, если с тобой может произойти, например, нынешняя ситуация?
– Да кому нужны эти реликвии из хранилища? Ими могут пользоваться только те, кто становятся грехоборцами. В руках других людей они бесполезны. Потому они ничего не стоят для воров, какому сусасшедшему придёт в голову пробираться в такое охраняемое место, как Имплосеонат ради кражи оружия, которым никто почти и воспользоваться не сможет?
– Вот как. Понятно. – Закхей удручённый ответом повернулся к Гадо.
– Гадо, у тебя к нему есть вопросы?
– Нет.
– У меня тоже нет, получается он нам больше не нужен.
– Не убивайте меня, не надо! – Испуганно сказал Следящий.
– Не бойся, не будем. – Гадо резко достал меч.
Следящий испуганно отвернулся и получил удар рукоятью по голове.
Вырубив Следящего, они сняли с следящего всю одежду, оставив его связанным на полу. Закхей взял его одеяния с собой, положив в сумку, и они удалились из комнаты.
– Ты тоже это слышал, он же так и сказал: кому они нужны, ими всё равно никто не может воспользоваться, кроме грехоборцев, они бесполезны. Бестолочь! Но при этом ключи от зала он с собой не носит, хоть до этого додумался. Оставляет в кабинете.
Ночь была безлунной, тёмной, Закхей долго готовился и выбирал наиболее выгодное время. Планируя кражу века в обителе Церкви, он множество раз пересматривал свой план, искал в нём изъяны и недостатки. И как бы хорошо он не готовился, он прекрасно понимал, что такая кража не пройдёт гладко и даже при всей подготовке. Он понимал, что с большой вероятностью и при всём его мастерстве его затея держится в большей степени на удаче. И казалось, даже неясно, зачем он вообще собрался красть священные реликвии из Имплосеоната. Конечно, у него было полно надуманных предлогов, но не было настоящего, не было необходимости делать это. Им руководило только странное жгучее ощущение, что он должен заполучить их, заполучить священные реликвии. Даже не смотря на то, что практически никто и ничего не сможет с ними сделать, ими могут пользоваться разве что грехоборцы, как известно. Красть их в принципе бесполезно. Но он не мог сопротивляться своему желанию, стегающему ему
