с директором и высказаться категорически о своем «приглашении» на работу, но вместо директора в комнату к ней постучалась высокая крепкая женщина в медицинском халате.
– Доброе утро! – лицо женщины закрывала медицинская маска, видны были только темные глаза под нависшими веками. – В гардеробе вам приготовлена одежда. Можете переодеться. Завтрак сейчас принесут. Через час я вернусь и провожу вас в операционную. Операции начнутся через полтора часа.
– Какие операции? – опешила Ляля.
– Кесарево сечение. Их будет несколько, поэтому вам надо подготовиться к длительному процессу. Переодевайтесь, завтракайте.
– Но я не собираюсь никого оперировать! – возмутилась Ляля. – Что за бред? Кто эти пациентки, почему их надо оперировать, какие показания?
– Для вас это не имеет значение. Ваша задача провести операцию. Показание везде одинаковое – нарастающая гипоксия плода. Откажетесь – дети погибнут, – с этими словами женщина закрыла дверь.
Ляля вскочила и заметалась по комнате. Ее раздражало многое: хамство, высокомерие, самоуверенность в сочетании с низким интеллектом, безответственность, но принуждение и невозможность выбора приводили ее в исступление. Ситуации, когда ее ставили перед фактом, случались крайне редко, и она каждый раз готова была пожертвовать многим, чтобы вырваться из замкнутого круга. Но сейчас… Сейчас все было намного серьезнее, и угрозы касались не ее лично. Ляля остановилась и застонала. Та черная дыра внутри за ночь не исчезла. Она все также пугающе зияла и всасывала в себя все хорошее, выплескивая обратно страх и злость. Но собранность и умение быстро принимать решения были составляющей частью ее профессии, и Ляля взяла себя в руки.
Женщина в маске вернулась ровно через час. Она повела Лялю по коридору, похожему на те, по которым Лялю вели вчера. Ей пришла в голову мысль, что именно такие коридоры должны быть в тюрьмах: длинные, полутемные, пугающие любого, кто в них входит. Все двери вдоль стен были металлические, с небольшими окошками на уровне глаз. Металл, металл, металл… Ляле казалось, что даже запах в коридоре был металлический, как запах крови. В конце коридора они остановились перед очередной металлической дверью. Женщина провела рукой над магнитным замком, и двери разъехались.
– Оперировать здесь, – сухо бросила ей сопровождающая.
Ляля в изумлении осмотрелась. Операционная была пуста. Лишь в углу стояла стерилизационная кабина.
– И? – Ляля повернулась к сопровождающей.
– Идите в кабину, – кивнула та.
– Пациентка где? Мне нужно ее осмотреть.
Женщина нехорошо ухмыльнулась.
– Потом.
Ляля сжала зубы. Сейчас она в тупике, загнана в угол и беспомощна. Но возникнет момент, когда из тупика удастся улизнуть, и тогда ей потребуются силы. С трудом подавив желание закатить скандал, она разделась, влезла в кабинку, где автомат мгновенно опрыскал ее кожу дезинфицирующим раствором и затянул
