языке, разговор шел о нас, вернее, вначале о нашем отце – следователе, который посадил дядю Муссы – двоюродного брата его отца. Затем стали обсуждать нас, и, судя по всему, были прекрасно осведомлены, что мы сыновья следователя – осетина. Ну а затем они нас жестоко избили, что даже проходивший мимо мужчина вмешался, но, когда узнал кто мы, молча пошел своей дорогой. Естественно, рассказали отцу о происшедшем, но подобные случаи имели место все чаще. Когда я выходил за пределы своего квартала, всегда происходили приключения, как будто кто- то намеренно управлял ситуацией с последующей провокацией. Обязательно подходил какой- то старший из местных парней и заставлял драться с кем- нибудь из их компании. Происходила жестокая драка, я избивал представителя, а затем получал подлый удар кулаком по лицу от любого старшего этой группы негодяев. Но однажды поведение местных дегенератов перешло все границы дозволенного. Началось все по старой схеме, как всегда, старшие заставили меня драться с какими- то незнакомыми ребятами. За каких- то пять минут я переломал челюсти и носы троим, когда внезапно получил сильнейший удар по левому локтевому суставу деревянным бруском. Левая рука мгновенно повисла, наверное, удар пришелся по нерву. А против меня с бруском в руках стоял разъяренный абориген со сломанным носом и огромным желанием раздробить мне голову этой дубиной. Закон драки явно был нарушен, однако никто из окружавшей нас толпы не осуждал держателя деревянного подспорья. В сложившейся ситуации терять было нечего. Бросившись резко в ноги, правой рукой выхватил их на себя, одновременно резко толкнув его левым плечом в корпус. Взгромоздившись ему на грудь, здоровой правой рукой превращаю его лицо в месиво. Вытерпеть поражение своих трех бойцов толпа не могла. Я вдруг почувствовал резкий рубящий удар по голове, глаза залило кровью, и я потерял сознание. Очнулся в больнице. На рану наложили швы. Рубанули меня по голове кинжалом, длина раны была более двадцати сантиметров. Убивать не хотели, решили напугать, однако кроме ненависти – внутри ничего. Рядом ошеломленные родители и деда. Приехали домой около восьми вечера. Деда рассказывает отцу с матерью:
– Я видел все с самого начала, но подойти мне было нельзя – разъяренная толпа меня просто убила бы. За какие- то пять минут трое участников драки лежали избитыми на земле, но из толпы выскочил мужчина и как саблей рубанул его кинжалом. Толпа сразу разбежалась. Однако, судя по всему, история будет с продолжением. Дело в том, что те трое получили серьезные увечья: переломы челюсти и носа, а у одного еще часть уха откушена. По закону адата с наступлением темноты, то есть сейчас, придут двое старших и будут требовать компенсацию за нанесенный ущерб, ибо всем участникам драки исполнилось четырнадцать лет. А поэтому кровь на лице не смывайте, и то, что повязка на голове пропиталась кровью, а также рубашка в крови тоже хорошо. И левая рука, обездвиженная в гипсе – это просто великолепно.
Затем, обращаясь ко мне, с нескрываемой гордостью произнес:
