водой, осмотрел повреждения, оказалось, не так все страшно! Порез на ладони, царапина на животе, шишка на затылке. Шишку под волосами не видно, живот, конечно, тоже рассматривать никто не будет, а порез на руке, хоть и болезненный, подозрений не вызовет. До отпечатков пальцев и анализа крови, которую пролил при штурме магазинного окна, Борька надеялся, дело не дойдет, деревня все-таки, экспертизы проводить некому. Посидел на сеновале, чтобы создать видимость, что и сегодня встал в обычное время, что и всегда, а затем, нарочито зевая, зашел в избу. Бабка пекла пироги, мать собиралась на работу в свой клуб.– Как ночевал, не замерз? – она глянула мельком, и сразу встревожилась. – Ты не заболел? Лица нет.
– Спал плохо. Комары достали.
Борьке врать было непривычно, он чувствовал собственную фальшь.
– Умывайся, и за стол, – бабушка хлопотала над шаньгами.
– В кадке умылся, – Борька сел к окну, руки спрятал под стол, чтобы не обнаружить порез.
– А что у тебя с кофтой? – мать смотрелась в зеркало, но каким-то чудом успевала разглядеть его с головы до ног, убрала помаду. – И штаны грязные, вчера все чистое одел.
– Так ведь сеновал не гостиница! – пошутил как мог.
Чтобы протянуть время до ее ухода, Борька соскочил со стула, мать не проведешь, скрылся на полутемной кухне, забрякал там рукомойником.
– Больше не будешь в сарае ночевать, – сказала мама, надевая туфли.
– Мам, – просительным тоном сказал он, изображая расстройство.
– Холодно ночами, а ты еще не оправился, худющий какой, простынешь.
– Чего ты к парню привязалась! – вступилась бабушка. – Собралась, так иди себе, опоздаешь.
– Надень новые брюки, рубашку чистую, вчера все погладила.
Они столкнулись у порога, мать торопливо поцеловала его, коснувшись губами лба.
– У тебя температура! – она тут же начала щупать его голову.
Борька спешно уклонился, как бы шишку не обнаружила! Хуже всякой милиции.
– Вот привязалась к парню, – проворчал он, копируя бабушку. – Собралась, так иди…
Наконец, мама ушла. Борька ей шаньги без аппетита, но нахваливал, чтобы порадовать бабушку. Выложив на тарелки последнюю партию, она тоже села за стол. От сытного завтрака Борьку разморило, он уже подумывал, не пойти ли спать, как бабка вдруг сказала:
– Семен-то, участковый, с утра суетится. В который раз к Пашке Клюеву прибежал! Опять натворил дел. Ты зачем за него в магазине рубль отдал? Марфа сказывала.
– Так я же взаймы, – Борька смотрел в окно.
Клюевы жили наискосок напротив, через дорогу, но ничего интересного вроде не происходило. А бабка уже с раннего утра в курсе, что Пашка дел натворил, и рубль еще этот, связь установлена мгновенно!? В деревне ничего не скроешь.
– Вот участковому и пожалуюсь, – сообщила бабка. – Будет знать, как деньги у детей выманивать.
– Не надо, бабушка! – струсил Борька, сон как рукой сняло. – Отдаст.
– Он
