style="font-size:15px;"> – Иногда нужно принять документацию, отнести, заполнить списки, отчётность по состоянию парома…
Старый Пёс говорил что-то ещё, но это уже не имело значения. Обман. Опять обман. Опять всё не то, чем оно кажется, и, приманив её возможностью выйти за стену, Раду опять тащат в пасть комбинату.
Павел Михайлович закончил говорить и молчал, разглядывая напряжённо наморщившую лоб Раду. Она молчала, захлёбываясь в охвативших её чувствах, что, слившись с неумолкающим зовом, утягивали её в омут отчаяния.
– Думай. – Безопасник не стал дожидаться ответа. – Мы с Дмитричем ждём твоё решение до завтра, до отбытия парома. Не придёшь – шанс упущен. Поняла?
– Поняла. – Слово застряло в горле и вырвалось наружу жалобным писком.
– Молодец.
Старый Пёс благосклонно кивнул и твёрдой походкой направился в сторону ворот, туда, где его наверняка ждала поисковая группа. Рада молча провожала его взглядом. Наверное, нужно было пойти за ним. Согласиться на всё, упасть на колени, что-нибудь обещать, умолять взять с собой. А может быть, опять пристать к Дену и вслед за ним подойти поближе к воротам. Тогда можно будет улучить момент и выскочить наружу. Она быстро бегает, её не догонят. Она может спрятаться, её не отыщут. Она найдёт источник зова и тогда…
Что будет тогда, Рада не знала. Она молча стояла там, где закончился её разговор со Старым Псом, наблюдая, как по его команде один за другим участники трёх поисковых групп покидают поселение. Когда калитка за последним из них закрылась, Рада тяжело вздохнула и опустила плечи. Зов не исчез, но как будто бы стал гораздо слабее.
Огород окружала деревянная стена. Её возвели позже основной, в то время, когда стало понятно: вампирам не интересно ни их поселение, ни их комбинат. Огород защищали от нечисти и лесных животных, но не более того.
Внутри никогда не стояли дозоры. Обычно кто-нибудь из СОБов скучал у грубо прорубленного в старой стене входа и следил, чтобы на закате его надёжно закрыли. Огород был частью поселения и в то же время как будто бы нет. Возможно, это стало одной из причин, по которой Раде так нравилось проводить там время.
Она охотно возилась в земле и ещё более охотно собирала урожай. Здесь, среди грядок и теплиц, Рада работала уже два года и, что бы там ни говорил Старый Пёс, чувствовала себя полезной.
– И никакая я не дармоедка, – сообщила Рада грядке с морковью и отправилась к яблоням.
Под сенью ещё совсем молодых деревьев она устроилась на своём любимом пне от срубленной сосны и вытянула ноги.
Радиоприёмник оказался там, где она оставила его днём, когда, смущённая вдруг усилившимся зовом леса, кинулась к Дмитричу. Раздавшийся после включения звук неприятно резанул по ушам. До вечерних новостей ещё было время, но в последний год качество передачи звука улучшилось настолько, что пустоту эфира всё чаще начала заполнять музыка.
Сейчас эфир заполнял белый шум. Немного посидев
