на постере был запечатлён Досвэлл Крэдвин в окружении людей, идущих разрушать этот памятник, во время государственного переворота в Олд-Йорке. Крэдвин лично положил начало революции на территории Альянса, до меня с советом. Только после его выступления начались массовые протесты. Именно он взял ход истории в свои сильные руки, начав писать новую историю. Славный был мужик…
Статуя была хорошо сделана, но была бы невероятной, не будь на ней лица Гектора, отмороженного урода.
– Не могу поверить, сам Алан Де Фаре! Я уж думал теперь ты, точно коньки откинул, а ты в какой раз обманываешь смерть, да ещё и без бороды! – он попытался ущипнуть меня за подбородок, но я отклонился назад, сев напротив стойки. – Предлагаю тебе бренди, за мой счёт!
– Сколько!? – нервно спросил я.
– Брось.
– Нет же! Сколько? – настоял я.
– Сто стакан.
Я выложил ему сотню кредитов, как кусок от сердца отрезал – подумал я. За хорошее пойло – не жалко!
– Ни разу не видел тебя в живую без бороды.
– Настолько плохо? – спросил я.
– Нет, нет! – отмахнулся он, наклонившись ко мне. – Даже очень, стал выглядеть моложе… И суровей.
– Хах! Суровей? – подивился я и следом начал опустошать стакан.
– Да. Где ты пропадал два года?
– Два!? Да ты чего, я-ж с пол года назад у тебя был, ну может восемь месяцев – край девять! – я взволновался не на шутку, с трудом держась на стуле.
– Алан, какой сейчас день и год? – подняв спину спросил Даррен.
– День не знаю. Часы не показывают, но год-то две тысячи сто тридцать первый и дураку понятно! – я воспринял вопрос как дурную шутку.
Даррен схватил за рукав официантку, забиравшую поднос с выпивкой.
– Какой сейчас год, Маришка? – покраснев, спросил он.
– Две тысячи сто тридцать третий. – ответила девушка, пытаясь выпутаться из его жирных объятий.
Дальше, дальше как в тумане.
– Мне… Мне… Позвонить! – вскочил я. —У гостиницы тот же номер, да? Да!? Ага, ага… Нет! Просто… Нормально у меня всё!
На меня словно ведро холодной воды вылили. Всё вокруг – не соображаю ничего. Какой две тысячи сто тридцать третий?! Как!? Я же… Чёрт… Я чуть не сорвал полку с лежащим на ней телефоном, взявшись за неё бешеной хваткой. Пальцы сами набирали номер.
– Ало! Кто!? Я, чёрт возьми! Кто ещё позвонит в это богом забытое место!? Норрингтона! Норрингтона! Живей! Да-да, Эмми! Прошу! – я переступал с ноги на ногу, дёргаясь и отмахиваясь от наседавшего Даррена. – Всё хорошо! Не лезь! Не твоё дело!
– Алан? – прозвучал обеспокоенный голос Норрингтона.
– Ричард! Две тысячи сто тридцать третий! Две тысячи
