пару с невротизмом, а потом спокойно взяла кухонный нож для обороны и медленно и беззвучно пошла к входной двери, слыша, как сердце стучит в ушах от волнения.
Не издавая ни звука, девушка осторожно посмотрела в мутный глазок и не поверила своим глазам. Страх в мгновение ока сменился яростью, и она швырнула нож на старую тумбочку у двери, чувствуя себя последней идиоткой. Первой мыслью было не открывать, а пойти принять ванну. Пусть этот придурок сидит там хоть до утра. Второй мыслью стало любопытство, и сразу за ним тревога. А если у Эрика проблемы и незваный гость пришел по делу?
Решив, что драгоценный близнец дороже ее спокойствия, Настя нехотя приоткрыла дверь, стараясь сдерживать внутреннюю фурию.
– Я уже думал, не откроешь, – Юра сиял, как баллотирующийся депутат, обещающий народу светлое будущее.
Настя мгновенно уловила шлейф приятного парфюма с отчетливыми нотками перегара и сигаретным дымом. А еще заметила, что Юра покачивается, как маятник.
– Что ты здесь делаешь? С моим братом все в порядке? – тут же нетерпеливо спросила Настя.
– Он зажигает на танцполе, – сиять больше было просто некуда, но Юра аж светился от самодовольства и радости. – А ты покинула бал, как Золушка, оставив принца в одиночестве.
Настя не знала, от чего ее тошнит сильнее: от того, что он назвал ее Золушкой, от того, что сравнил себя с принцем, или все же от мысли, что у нее дома куча важных документов и тонна денег от матери, которая использует их с братом, как инструменты для своих целей. Вдобавок, Настя услышала странный звук, похожий на смешок, со стороны лестницы, и ей стало казаться, что Юра тут не один.
– Слушай, принц Юрий, – Настя решила, что с нее хватит. Пусть он портит ей жизнь в кофейне, но за ее пределами она не позволит ему вести себя, как психу-преследователю. – Я не очень Золушка и не очень в настроении. И не люблю, когда меня преследуют и выясняют мой адрес. Откуда он у тебя?
– Пусть это останется интригой, – припомнил Юра Настину же фразу.
Девушка же только недовольно фыркнула.
– Ты такая красивая, когда злишься. Есть что-нибудь, что тебе нравится? Шоколад, например? – Юра, как фокусник достал из кожаного рюкзака огромную молочную шоколадку.
– Да ты прекратишь со мной разговаривать фразами из романтичных комедий?! – взбесилась Настя. – И я не люблю шоколад, – немного приврала она.
Шоколад она все же любила. Но уж точно не взяла бы его из рук Юры.
– Ой, конечно, как я мог забыть. Тебе же «Кровавую Мэри» и сердце мужика какого-нибудь с кровью, не прожаренное, да? – Юра перестал улыбаться и хотел убрать шоколад в рюкзак, но с пьяных глаз уронил на пол.
– Ну, допустим, не какого-нибудь. Я дама разборчивая, все сердца подряд не ем, – не удержалась от ехидства Настя, надеясь, что этот придурок не перебудит соседей своим пьяным бредом.
Юра почти разозлился на эту недотрогу, которая руки ему выламывает, а потом посмотрел в красивые, немного хитрые, как у лисы, голубые глаза Насти и в очередной
