приходится приложить усилия, чтобы не пялиться на тело Крита – такое чувство, что мое подсознание хочет напомнить «скелету», что есть более важные проблемы, чем выяснение моего происхождения. Я только что убила фейри. Какая разница, где я родилась?
– Кто твой отец? – продолжает он, и его черные глаза внимательно изучают мое лицо, как будто ответы на его вопросы скрыты в форме моего носа, щек и подбородка.
– Почему вы хотите это знать? – грубо отвечаю я, вместо того чтобы открыть ему мрачную правду о том, что я понятия не имею, кто я и кто мой отец.
– А Тиллео знает, что ты на такое способна? – парирует он, кивая подбородком в сторону тела Крита.
Я насмешливо смотрю на члена Ордена, напускная бравада помогает успокоиться и заглушить панику.
– Это то, чему он нас обучал, – усмехаюсь я.
«Скелет» смотрит на меня испытующе и машет рукой:
– Я не про убийство, я про хождение по теням.
Мой желудок одновременно проваливается вниз от ужаса и сжимается от возбуждения. Он знает, что это такое, а значит, может рассказать больше об этом. Есть ли что-то еще, что я могу делать, кроме пары трюков, которые я выучила по чистой случайности?
Я хочу спросить его об этом, вопрос вертится на кончике языка, но я останавливаю себя. Он может использовать это против меня. Как – не знаю, но может, иначе зачем еще ему это знать? Не похоже, что он и его товарищи по Ордену здесь, чтобы помочь мне. Они здесь, чтобы добывать информацию. Было бы глупо доверять этому незнакомцу хоть что-то настоящее, включая мое отчаянное любопытство.
– Я не знаю, о чем вы говорите, – стоически вру я, и его улыбка быстро превращается в оскал.
– Я не собираюсь играть с тобой в игры, Раба, – предупреждает он, выпрямляясь.
Одно это движение выглядит угрожающе, но я не желаю сдаваться.
– Я – раб клинка, – напоминаю я ему. – Мы не играем в игры. Мы должны подчиниться, или умрем. Мы убиваем или нас убивают. Я не узнала бы игру, о которой вы говорите, даже если бы она меня за зад укусила.
Он делает шаг ко мне, но замирает – с лестницы доносится стук сапог. Его грозный взгляд скользит по мне – он словно раздумывает, помешают ли незваные гости на лестнице схватить меня. И мое сердце подпрыгивает от предвкушения, я вздрагиваю. И чувствую я, как ни странно, не страх. Это возбуждение, оно развязывает мне язык, когда нужно огрызнуться на этих «скорпионов» и не поддаваться на их провокации. Я была бессильна так долго и, как бы мне ни хотелось остаться в живых, стоит признать: мне понравилось вырывать свои честь и достоинство из лап властных ублюдков, которые воображают, что я не приду за их коррумпированными задницами и раздутым эго.
Я смотрю в сторону входа и размышляю, стоит ли мне спрятаться. К сожалению, в ближайшем подходящем темном углу стоит «скелет»… или стоял.
Я бросаю взгляд на то место, где только что был «скорпион» – но там нет ничего, кроме глухой темной
