против того, что со мной сделали. Но это ведь не может быть правдой?
– Дайте мне время до рассвета, и я покажу, что значит «сломать», – ворчу я в ответ, притворяясь, что в моем голосе нет пораженческих ноток.
Это ужасно, но я явно не поняла, что значит «держать рот на замке». Хотя – это не мой длинный язык привел меня сюда с окровавленной спиной. Так что пока мне под руку не попадется ничего, чем можно было бы запустить в кого-нибудь из Ордена Скорпионов, я в безопасности.
От моей угрозы на губах Скорпиуса появляется широкая улыбка. Он все еще выглядит как скелет, но даже магия не способна скрыть то, как она преображает его лицо. Такое утонченное.
Хотя, возможно, это болевой шок виноват.
– Оу, посмотрите: перочинный ножик думает, что может справиться с мечом, – поддразнивает Скорпиус, затем поднимается и подходит к Кости.
Пытаясь проследить за его перемещениями, я совершаю глупость – поворачиваю голову. С губ срывается стон, и мне приходится извиниться перед собственными плечами и спиной.
Улыбка тут же покидает лицо Скорпиуса – как будто облако скрыло солнце, в восхитительно теплых лучах которого я грелась.
– Если мне не изменяет память, я уже забрала ваш меч, – напоминаю я ему, и меня снова греет его улыбка.
– Ты с ним поиграла, а не забрала, – возражает он. И если бы мое тело не было так измучено и искалечено, то его уже пронзало бы молниями от вызова, скрытого в глазах «скелета».
– Разве к тебе не заходил лекарь? – спрашивает Череп, и его вопрос прерывает нашу со Скорпиусом битву взглядов.
Я не знаю, что делать с теплом, что сворачивается внизу моего живота. Взгляд Черепа блуждает по палате, он, очевидно, озадачен тем, что, кроме меня и них самих, тут никого нет.
Я подумываю просить их перенести меня поближе к окну, чтобы луна и силы ночи хоть немного облегчили мои страдания, но я не могу себе этого позволить, как бы заманчива ни была идея.
Новая волна ноющей боли проходит сквозь тело, я пытаюсь дышать неглубоко, пока она не пройдет, но состояние, в котором меня оставили учителя, не позволит мне полностью избавиться от боли.
Это будет долгая ночь.
– Они подождут до утра, – наконец отвечаю я – боль не так сильна, и я могу выдавить из себя что-то, помимо жалких стонов. – Сегодня ночью я буду бороться с болевым шоком и инфекцией. В Приюте к наказаниям подходят творчески. – Я шучу, но небольшая дрожь пробегает по рукам и бедрам. Борьба с болевым шоком, несомненно, будет больше похожа на войну.
– Кость поможет тебе с этим, – заявляет Скорпиус, и, как послушный маленький «скорпион», Кость тут же отталкивается от стены и идет ко мне.
– Не исцеляй меня, – судорожно заикаюсь я, безуспешно пытаясь подвинуться, но боль пронзает меня насквозь, и я прижимаюсь лбом к койке.
Перед глазами пляшут черные пятна, кажется, что страдает каждая клеточка в теле.
