за дерзость получали сполна. В особенности смешно выходили такие случаи на светских раутах, когда в уборную уходил «целый» обидчик, а обратно выползало хорошенько «отбитое мясо», и никто ничего не видел. Оттого Владимира побаивались и если сквернословили, то только за спиной, боясь попросту потерять зубы и здоровье. Засады от наемников также терпели крах. Владимир мог запросто обезоружить и избить пятерых.
Стоит, правда, сказать, что была пара известных случаев, когда Владимир всё же принял вызовы стреляться на дуэли. Так не стало барона Де-Вагнера и князя Печушкина. Первый умудрился прилюдно сравнить Владимира с сыном шлюхи и личной шавкой Императора, имея ввиду, что тот вышел из крестьян Императору благодаря. Второй просто был редким мерзавцем и часто подначивал его на дуэль из-за личной неприязни. Печушкин был брюзгой и задирой, рангом повыше Владимира, но получившим его по наследству. Потому, любые инициативы Владимира его возмущали, как нарушающие исконные устои и возвышающие простолюдина. Владимир стрелял быстрее, зная о задержке оружия при выстреле, и, когда секундант говорил «три», на первые две буквы слова курок был уже спущен, а на последнюю противник уже падал замертво, не успев выстрелить.
После окончания службы, за неоднократные победы, Император отдал Владимиру в распоряжение несколько земель. Кроме того, около трёхсот крепостных душ для работы. Не самых хороших, конечно, но «дареному коню в зубы не смотрят» счел Владимир, и возражать не стал.
Изрядно уставшему и постаревшему от битв, как на поле брани, так и в кулуарах власти, Владимиру было уже за тридцать пять (обычно до этого возраста доживали не многие). И теперь предстояло вернуться к тому, от чего он ушёл давно, правда, в другой роли. В роли главы. В крестьянах он по-прежнему видел несчастных людей, которых обделила судьба. А приличное жалование за военную службу позволяло Владимиру думать, что все в его силах. Потому он спешно откланялся и поехал осмотреть владения.
И вот, только стоя на своей земле, убедился Владимир в «щедрости» Императора. Дарёный им «конь» требовал неимоверных сил и вложений. Земля к юго-востоку от Юзовки в полях оказалась обедненная, каменистая, а в лесах, довольно обширных, – заболоченная. Неподалеку были горы, потому на часть земель часто нападала засуха, а другие же, напротив, заливали дожди. С гор случались оползни.
Триста крепостных, что были отданы к землям в придачу, состояли из доходяг, женщин, детей, стариков. Едва ли на сотню набиралось более-менее крепких молодых мужей. Ни бойцов дружинных, ни ремесленников, ни кузнецов. Будто с глухой деревни или с полей соседней области согнали всех неугодных к работе, заставили построить землянки, да и подарили Орлову.
Могли ли эти проблемы остановить Владимира? Едва ли!
За пять лет усердной работы вместе с несколькими однополчанами, пришедшими на помощь, и крепостными
