ничего. М-м-м, какой милый сверкающий «Поршик», значит разъезжаешь, как крутая чика?
– Именно так, – смеюсь я.
– Он небось больше, чем весь мой дом, стоит.
– Я не горжусь тем, что у меня такая дорогая машина, если что. Я бы и на какой-нибудь попроще ездила. Машина, бриллианты, дорогие шмотки – это все не моя заслуга. Я бы никогда не заработала на это. Ты заработал на свой дом, бизнес открыл, Андрей тоже большой молодец. Увы, я не такая, у меня не хватило бы мозгов и характера, чтобы столько заработать. Я бесполезная и безамбициозная.
– Да что ты говоришь. Чтобы найти мужика, который будет дарить «Поршики», еще какие мозги надо. Не все самые распрекрасные женщины на такое способны.
Дима строит такое выражение лица, что мне хочется смеяться. Я подхожу к нему поближе, пока он ищет в кармане джинсов ключи от дома.
– Никого я не искала, просто повезло. Я даже не умею нравиться, льстить не умею, быть обаятельной. Не знаю, на что Андрей клюнул.
– Не прибедняйся. Ты умеешь что-то покруче: быть собой и быть настоящей. Дядечек с большими карманами лестью и очаровательностью уже не удивишь, а вот чем-то живым вполне. Обычно, правда, такие дядечки – полные мудаки, но Андрей хороший, я таких хороших людей больше не знаю. Правильный, порядочный, врать не умеет, развлекаться, в принципе, тоже, но это можно пережить.
Улыбка Димы, направленная на меня, слегка печальная, тем не менее, хорошая. Он никогда не говорит плохо о брате, хотя знает, что Андрей его терпеть не может. Дима может пошутить и то не по злому. В такие моменты мне становится обидно за Диму, потому что я слишком часто слышу гадости о нем. Он, наверно, и представить не может насколько часто.
– Ладно, пошли в дом. Хочешь есть? Можем заказать что-нибудь или приготовить, только из меня неважный повар.
– Из меня тоже, а готовить вообще есть из чего?
– Без понятия.
В коридоре Дима помогает мне снять пальто, и мы сразу идем проверять холодильник. Кухня Димы мне нравится больше, чем наша: она совсем крошечная, зато нет пафосного огромного стола, который совершенно не нужен, и техники, которой никто не пользуется. Серо-черные стены, черный стол и два барных стула посередине, холодильник, плита и две тумбы – вот и все. Дима открывает черные жалюзи, правда, все равно темно, поэтому в ход идет и подсветка-полоса над тумбами.
– Я нашла сыр и креветки, – говорю я, – может спагетти есть?
– Вроде были.
Дима находит целую пачку, и я предлагаю сделать пасту с креветками. На плите уже кастрюля, я присаживаюсь на стул, а Дима непринужденно достает два худеньких бокала и бутылку белого.
– Может все-таки вино лучше к еде? – улыбаюсь я.
– Для хорошего вина нет неподходящего момента.
Под звук вылетающей пробки Дима торжественно кивает, и вот
