шел, чтобы проводить занятия в секции по самбо.
– А-а, так вы тот самый Данилов, о котором старшина Сидоров всем уши прожужжал? – спросил Свиридов.
– Видимо – да, – проговорил я. – Во всяком случае, сын Кирилла Арсентьевича учится в моем классе.
– Тем хуже для нападавших на вас, – усмехнулся старший лейтенант. – Мы обязательно найдем этих хулиганов.
– Если только это хулиганы, – пробормотал я.
– Вы кого-то подозреваете?..
– К сожалению, нет, – вздохнул я. – Мне просто странно, что кто-то ударил меня сзади по голове… Ничего не взял, но зато тащил зачем-то до детской площадки…
– Да, это и правда не похоже на действия обычных хулиганов, – согласился Свиридов. – Ну что ж, будем искать. Выздоравливайте. До свидания!
И он удалился.
На самом деле, у меня были подозрения. Только как мне сказать милицейскому чину, что я подозреваю его коллегу, капитана Киреева из ОБХСС? В 1980-м сама мысль, что сотрудник правоохранительных органов может быть замешан в чем-то противозаконном казалась большинству граждан нелепой. А на самом деле… У рогоносца Сильвы есть мотив – месть за нанесенное ему оскорбление. Он уже предпринял довольно жалкую попытку поссорить меня с Илгой. Не вышло. Он пытался прищучить меня, припутав к делу Кеши Стропилина, и судя по затишью последнего времени, с этим у него тоже что-то не вытанцовывается. И тогда он решил подослать ко мне головорезов?..
Додумать я не успел. Легка на помине, явилась Илга. Она тоже была в белом халате, поверх обычной одежды, а руках держала авоськи с гостинцами, одеждой и бытовыми принадлежностями. Признаться, я не был готов к ее появлению. Не в том смысле, что не ожидал, скорее – думал, что придет мама… В смысле – мать Шурика Данилова. Это было бы вполне естественно. Может, с Пелагеей Ивановной что-то случилось? Сходу спрашивать Илгу об этом я не стал. Мы обнялись и поцеловались, и она принялась выкладывать из авосек принесенное: апельсины, яблоки, печенье, умывальные принадлежности, старые треники, футболки, тапочки.
– Я поговорила с твоим лечащим врачом, – деловито сообщила Илга. – Он говорит, что еще два дня тебя понаблюдают и отпустят домой. Разумеется, с неделю еще придется побыть на больничном. В школу я уже сообщила.
– Спасибо, – сказал я. – А ты когда узнала о том, что я угодил сюда?
– Мне позвонили ночью из больницы, – ответила она.
– А мама знает?
– Да, конечно… Она очень разволновалась, пришлось даже неотложку вызвать. Сейчас лежит дома.
– Передай ей, что ничего страшного со мною не случилось.
– Обязательно передам.
– Все-таки нехорошо, что ты поздно домой возвращаешься, – проявил я заботу. – Ты же видишь, сколько всякого отребья шляется по городу…
– Обычно я вызываю такси, чтобы сразу же ехать домой.
– Откуда у тебя только деньги на это? – пробурчал я.
– Мне хорошо платят, – последовал ответ. – Родители детей с нарушениями речи готовы на все, чтобы их чада говорили правильно.
– Ясненько…
