обсуждались детали. Краткий вариант сценария я отдал Мише еще в прошлый раз, полностью, сказали мне, его доработают и сдадут в недрах Мосфильма (попытался вякнуть, что я и сам, мол, вполне справлюсь, посмотрели, как на идиота, снисходительно улыбаясь – да мне жалко что ли, считайте идиотом, легче работать будет). Главрежем естественно Туманишвили определили, оператора и художника представили, фамилии я их впрочем тут же забыл, а вот насчет музыки я лег на амбразуру насмерть – музыка моя будет и точка. Вторично посмотрели, как на идиота, но немного посовещавшись, решили, что пока условно я буду им считаться, а там посмотрят. Что же до актерского состава, то вне конкуренции шли Анюта на главную отрицательную роль и Видов на роль отечественного Джеймса Бонда, его за границей типа знают, да и вообще типаж тот, что надо. Остальных отдавали на откуп режиссеру. Я успел вставить свои 2 копейки про Пестимеева, мол хорошо бы и его, можно даже в эпизоде, на это ничего вразумительного не ответили. Местом съемок в зарубежной стране определили Ригу, российские же реалии было решено снимать в Москве (ну где еще есть Красная площадь) и в Горьковской области – там же в лесах дело происходит, так чтоб далеко не ездить, я предложил речку Керженец, возражений не последовало.
Из директорского кабинета Анюта опять под ручку с Видовым вышла, да…
– Сережа, – сказала вдруг Анечка, – а Олежек нас в ресторан зовет. В Прагу, говорит, поехали.
– Ты поезжай конечно, а у меня еще дела есть, – буркнул я сквозь зубы.
– Отпускаешь, значит? – уточнила она.
– Ты же свободный человек… в свободной стране, делай все так, как считаешь нужным, – отрезал я. – Не забудь, что в 23.15 у нас поезд.
И я отбыл в Останкино к Леночке Гальпериной. С проходной позвонил ей, она, как ни странно, оказалась на месте и тут же спустила соответствующее распоряжение в бюро пропусков. И вот мы уже сидим в ее кабинете, пьем ароматный кофе Пеле и обмениваемся последними новостями. Она все больше говорила, как тут на телевидении относятся к наступающим переменам (плохо относятся, чего уж там скрывать), и что кресло под бессменным Лапиным вдруг неожиданно зашаталось, а я ей конечно не стал рассказывать про захватывающее ночное приключение на проспекте Кирова, лишнее это, но похороны старого генсека и беседу с новым описал довольно подробно.
– Ну ты орел, Сергуня, – восхищенно отвечала Гальперина, – далеко пойдешь! Переносные телефоны дело нужное.
– Да я знаю, Леночка, что пойду, вот в каком виде я туда приду, в это самое далеко, большой вопрос. Да, и еще мы кино по моему сценарию вот только что запустили на Мосфильме, музыка тоже моя.
– Что за кино, напомни?
Напомнил, чо…
– Хм… наверно тоже получится, хотя подводных камней я, например, вижу здесь немало. Кстати Евгений Саныч в каком-то виде там предусматривается?
– А то как же, я бы лично хотел,
