style="font-size:15px;"> Скидываю с себя Марка, одновременно доставая нож, единственное оружие, которое взял с собой. Но этого мне хватит, чтобы расправить с армией таких юнцов. За секунду до соприкосновения с его глазом снова вмешивается Туман, и они уже вдвоем борются со мной.
– Да не будь ты таким упрямым, Гор! Давай хотя бы послушаем! – на повышенных тонах взывает ко мне друг, который получает в морду мощный удар, вырубающий его на несколько секунд.
– Да что ты так его защищаешь, брат?! Он кто такой?
– Мой сын.
Мы все замерли, и острие выскользнуло из моих рук. Марк ошарашенно смотрел на новоиспеченного отца, поднимаясь на ноги и подавая ему руку. Туман отвел взгляд к горизонту, а его гуляющие по лицу желваки выдавали всю его внутреннюю боль. Я встал с пыльной земли и вновь подошел к краю пропасти, из который донесся пронзительный вскрик.
– Ну, рассказывай.
– Я? – откликнулся тот, что постарше.
– С тобой все понятно, – отмахнулся я, поднял нож и вернул в кожух, – Ты, – кивнул я в сторону мелкого, – рассказывай.
И вот только сейчас этот засранец поведал нам, что Алоли должна вобрать в себя силу самых смертоносных ядов, взять клинок, напитать его этой силой и разрушить проклятье Богов.
– Но почему ты сразу нам не сказал?
Малец ухмыльнулся мне и дал очень простое, логичное объяснение, за которое мне захотелось подвесить его за гениталии на главном шпиле Столицы, на котором развивались флаг и герб Владыки.
– Да потому что это может оказаться не она, и вы бы никогда не пошли на этот риск.
– То есть… она сейчас может не вернуться оттуда? – спокойно произнес я.
– Именно.
Бам! Хруст сломанного носа, и грудь Марка окрасил кровавый водопад.
– Гор! – рявкнул друг, а я поднял руки в знак капитуляции.
– Если она не вернется, вы оба отправитесь в эту яму, ребятки, – разминаю шею и засекаю время.
Через час ковыряния ножичком в иссохшей почве я отчаялся, и моя надежда угасала. Но хорошо, допустим, она это она, и у нас все получится, НО, «свет и тьма должны слиться воедино», что это может означать… И одна самая страшная мысль поселилась в моей голове, безумная догадка, от которой меня передернуло.
Ночь была в самом разгаре. Только я хотел вышвырнуть в пропасть папашу с сыночком, уединившихся за теплым разговором, которому только чайного сервиза и не хватало, как я услышал приближающееся шипение и почувствовал дыхание самой смерти. Из недр непроглядной мистической черноты выползало полчище извивающихся гадов, формирующих женскую, потрясающей красоты фигуру. Я узнал ее и прикусил губу.
Чешуйка за чешуйкой она теряет змеиную кожу, глаза горят изумрудно-золотым переливом, она словно фарфоровая, едва прикрытая остатками животной плоти. И снова моя женщина обнаженная перед другими мужчинами. Да когда это прекратится?! Лютая ревность вот-вот возьмет
