Она смотрела на врача огромными от ужаса глазами, а затем начала медленно оседать на пол. Нашедший ее Николас с удивлением смотрел на то, как доктор ловит его подругу, зашел в палату и взял ее на руки, отнес в приемную доктора.
Ее привели в чувства как раз к тому моменту, когда доктору принесли результаты анализов.
– Госпожа Вейн, мне очень жаль. Пришли результаты анализов. К сожалению, новообразования злокачественны.
– Скажите, можно ли что-нибудь сделать? Может, можно как-то излечить?
– Мы назначим курс химиотерапии и радиотерапии. Ей лучше оставаться пока в клинике. Мы позаботимся о ней, а вам лучше отправиться домой и отдохнуть.
– Я хочу побыть с ней, – сказала Урсула.
– Она сейчас без сознания. Мы позвоним вам и сообщим, если она придет в себя, – сказал доктор, – а вас мы попросим принести ее вещи.
– Хорошо.
– Вашей сестре понадобится поддержка, ей предстоит борьба за жизнь. И лучше, если вы будете сильной и поддержите ее.
– Да, вы правы, доктор. Мне нужно собраться с силами. Я пойду домой, – сказала девушка и встала.
Николас взял ее под руку и повел из клиники. По дороге они вновь заглянули в палату Джины. Она все так же лежала, утыканная какими-то приборами.
– Она же такая хрупкая и нежная. Он ничего не сделала. За что ей такие испытания? – произнесла Урсула сквозь слезы.
– Никто не знает, – ответил Николас, – Нам остается только борьба за ее жизнь. Я буду рядом, Улла. Я тебя не брошу.
Девушка посмотрела на мужчину с благодарностью и сказала:
– Спасибо, Ник.
***
Прошло всего полгода с тех пор, как Джину вернули домой из больницы, еще более изможденную и уставшую. Вместе с ней из клиники к ним в жизнь вошла сиделка, которая ухаживала за девочкой пока Урсула была на работе. После всех тяжелых процедур, которые не принесли никакого результата, Джина оказалась прикована к инвалидному креслу, лишена волос и бровей.
Урсула в душе чувствовала вину за все, что случилось в течение всех этих двух лет. Особенно ее тревожило то, что раз за разом она рисовала один и тот же портрет – девушка с короткой стрижкой и большими серыми глазами.
Урсула вернулась домой достаточно поздно. Она открыла дверь и первым делом сняла туфли, которые уже казались ей не верхом женственности и изящества, как убеждала продавщица, которая втиснула их девушке, а настоящим орудием пыток.
Небольшая, но уютная квартира с двумя комнатами и кухней, соединенной с залом встретила ее гробовой тишиной, посреди которого оглушительно вибрировал телефон Джины. А еще в ее комнате почему-то горел свет, а на диване валялся ее рюкзак.
– Джина, я дома! – но сестра не отозвалась.
«Может, она в наушниках и не слышит?» – подумала девушка, – Урсула босиком прошлась по залу, вошла в комнату сестры и замерла в недоумении. Вещи младшей мисс Вейн были разбросаны по комнате, книг и некоторой одежды не было.
– Джина! – вновь
