Я изменюсь. Сделаю что угодно…
– Джон, боюсь, измениться ты не сумеешь.
Последние ее слова прозвучали столь грустно, что он невольно сделал шаг в сторону и позволил Эми пройти к выходу.
– Я тебя люблю, – бросил вслед Джон.
– Извини, – ответила она, открыла дверь и вышла в ночь.
3
На следующее утро он проснулся в одиночестве и долго не мог продрать воспаленные глаза. Проковылял в ванную и ополоснул лицо холодной водой, отметив, что зубная щетка Эми отсутствует. Полочка, на которой она хранила разные сыворотки и увлажняющие средства, опустела.
«Зачем столько всяких флаконов и тюбиков? – дразнил он жену каждый раз, когда на полке появлялись новые средства. – Неужто все для одного-единственного лица?» Эми всегда отвечала: «Чтобы быть красивой», – а сегодня утром Джон осознал, для чего в ванной стояли баночки. Они символизировали присутствие Эми в их доме, являлись доказательством: она существует в его жизни, ее духом пропитан каждый уголок.
Джон снова лег в кровать. Голова гудела, во рту было сухо. В бокале на прикроватной тумбочке осталось немного виски. Интересно… Стаканчик на ночь, когда ты в постели с женщиной, – вполне себе сексуальный жест. И он же выглядит предельно жалко, если наливаешь снова и снова, пытаясь забыть, что тебя бросила жена.
– Эми ушла, – хрипло сказал он в потолок. – Ушла…
Джон гордился способностью вникать в мельчайшие подробности; на этом строилась его карьера. Как он не догадался о намерении жены – единственного человека, которого по-настоящему любил, – с ним расстаться?
Вчера ночью после ее ухода он выбежал на улицу. Умолял вернуться, пока Эми не села в подкатившее такси. Видимо, вызвала машину заранее. Хлопок дверцы стал жирной точкой. Окончательной, подобно исчезновению косметических средств из ванной, одежды из их общего гардероба и любимых книг Эми – с книжных полок. Обручальное колечко одиноко лежало на кухонном столе.
Поступок жены не был импульсивным. Она тщательно готовилась.
Джон нащупал телефон, лежащий рядом с бокалом виски. Вдруг Эми звонила или прислала сообщение? Вдруг передумала, и он сейчас прочтет покаянные слова: «Милый, прости, случилось недоразумение. Давай поговорим?»
– Сделай так, чтобы сообщение было, – прошептал он, хотя в Бога не верил.
К кому обращался – непонятно. Должно быть, к Эми.
Кроме длинного списка его отчаянных вчерашних звонков, на экране ничего не высветилось. Джон звонил и писал, однако вызовы остались неотвеченными, а сообщения – непрочитанными.
Тишина в эфире – вполне недвусмысленный сигнал: она не хочет его слышать. Если Джон будет продолжать попытки, то, во-первых, произведет впечатление человека, впавшего в отчаяние, а во-вторых – Эми решит, что он намеренно игнорирует ее желания.
И все же палец сам нажал на нужную кнопку. Джон прослушал автоответчик: «Оставьте сообщение…» Вчера надиктовал их столько – особенно после нескольких первых порций виски, –
