style="font-size:15px;"> Неизвестное будущее, неумолимо приближающееся, подобно снежной лавине, спускающейся с гор, пряталось за плотным, непроницаемым занавесом. Он не пускал на другую сторону испуганную девочку, которая продолжала оборачиваться назад.
Вот только прошлое уже кануло в Лету, будущее еще не наступило, а я проснулась в самом что ни на есть настоящем, постоянно и неутомимо требующем от меня действий и решений – четких, без промедления. Плыть по течению больше не значилось в списке возможных вариантов развития событий. Это одновременно вдохновляло и пугало.
– Уважаемые пассажиры, наш самолет начинает посадку…
Голос пилота вырвал меня из глубокого тяжелого сна, которым забываются люди, обессиленные физически и израсходовавшие под ноль свои эмоциональные ресурсы. «Уже?!» – промелькнуло у меня в голове, и я почувствовала, как меня накрывает раздражающая неуверенность – не стопроцентная уверенность. Такое бывает у отличников, которые идут на экзамен, не готовясь, потому что и так знают предмет, но не могут избавиться от мысли, что стоило накануне немного позубрить, на всякий случай (это про меня). Или когда выезжаешь в непогоду на машине, а у тебя бензина едва на донышке плещется. Заправляться в ненастье неохота, вроде должно хватить, и едешь без дозаправки, стараясь лишний раз не трогать педаль газа, и проклинаешь свой глупый авантюризм, но ничего не можешь с ним поделать (тоже про меня).
В салоне царила ленивая суета людей, растягивающих последние минуты состояния «душевного нейтралитета», когда ты (в буквальном смысле) между небом и землей, между точкой А и точкой Б, до тебя не дозвониться, не достучаться ни в один из многочисленных мессенджеров. Пока ты в воздухе, ты предоставлен самому себе. Ты удивительно свободен, парадоксально свободен – ведь ты полностью зависишь от адекватности и профессионализма пилота и ограничен пространством тесной железной птицы, набитой тремя сотнями человек.
– Я лечу над Великобританией, – пробормотала я, потирая глаза.
Да, сегодня воскресное утро, и совсем скоро я приземлюсь в лондонском аэропорту Гатвик. А вот вчера я проснулась посреди огромной постели в отеле города N***. Одна. Обнаженная и, впервые за много месяцев, с выражением безмятежности на лице. Принц, конечно же, имел место, но, как в сказке про Золушку, только до полуночи. Мне было жаль, что принц не мог остаться до утра, потому что я, разведенная и свободная, остаться до утра как раз могла. Отныне я могла делать все, что угодно…
– Через день я буду в Лондоне, – мечтательно говорю я ему, блаженно улыбаясь. Мы стоим под душем и скользим мыльными телами друг по другу. Я ловлю ртом капли воды и пробегаю кончиками пальцев по его бицепсам, трицепсам и прочим дельтовидным и трапециевидным.
После горячего душа в комнате холодно и неуютно. Оттого что он уходит, тоже неуютно, но совсем чуть-чуть. Я знаю, что, когда перевернется страница, он останется в прочитанной половине книги. Потому мне и жаль, что я с ним так и не проснусь. Он заранее поздравляет меня с днем рождения и всеми зимними праздниками. И уходит. От него остаются лишь крепкие поцелуи у меня на теле, недопитая бутылка газировки на прикроватной тумбочке и два ваучера
