в коридор и сообщил эту новость Елене Сергеевне, ожидавшей за дверью. – Скорее всего, он действительно у вас перегрелся на солнышке. Сегодня покой. Воды пусть пьет побольше. В принципе, из рекомендаций – все.
Вожатая поблагодарила мужика и мы вышли на улицу.
– Ну, Петя, идем теперь провожу тебя в корпус.
Глава 4
– Это… – Я хотел спросить, что это за очередная хрень, но вовремя прикусил язык.
Мы сидели в столовой. Передо мной стояла тарелка. Я смотрел на нее внимательно, пытаясь понять, чем нас хотят накормить. Или отравить?
По тарелке была размазана блямба из какого-то полужидкого продукта светлого цвета, сбоку сиротливо пристроился кусок… Один из пацанов утверждал, что кусок рыбы. Но это не точно, потому как я, например, совсем не уверен в подобном заявлении. Рыба, которую прежде случалось есть, была реально похожа на рыбу. Выглядела, как рыба, пахла, как рыба. Вкусно. А здесь же… Меня настораживал и вид, и запах. Меня вообще настораживало помещение, в котором за столами сидела толпа подростков и детей помладше. Не привык я к такому скоплению людей в одном месте. Даже в тюрьме нам еду разнесли по камерам. Про свои лучшие времена вообще молчу.
Причем, дети успевали есть, болтать, кидать друг другу в спину какую-то херню и еще задавать вопросы вожатым. А будет ли завтра вечером концерт в честь открытия смены? А какие номера нужно приготовить? А разрешат ли дискотеку после концерта? Я слушал весь этот гам в полуха. Вообще, если честно, не слушал бы, но переговаривались все одновременно.
– Ты чего не ешь? Не голодный, что ли? Давай я заберу. – Толстяк, который устроился рядом со мной, шустро потянул тарелку к себе. Толстяка звали Вася Мишин и он был из моего, второго отряда.
Только глазом успел моргнуть, а пацан уже закидывал еду себе в рот, жмурясь от удовольствия.
– Ммммм… Картошечка… Пюрешечка… Обожаю. Только ради нее бы и ездил в лагерь. – Приговаривал он, глотая неприглядную субстанцию. Самое интересное, ему реально это нравилось. – Мамка дома готовит, но не такую. Тут вкуснее…
– Охренеть можно… – Пробормотал я себе под нос, а потом потянулся за хлебом.
Два кусочка лежали рядом со мной и это единственное, что вызывало доверие. Еще компот. Интересный напиток, сваренный из засушенных яблок и груш. Так объяснили соседи, с которыми мы сидели за одним столом.
Мой план не выделяться из толпы трещал по швам. Потому что на каждом шагу возникало непреодолимое желание высказаться о месте, которое так сильно жаждал увидеть Ванечкин. Маленький извращенец. Любитель острых ощущений.
Почему я пришел к такому выводу? Потому что Пионерский лагерь – это какой-то квест на выживание. Честное слово. Я даже невольно задумался, может они подобным образом избавляются от слабых детей? Так сказать, система естественного отбора. Выжил – молодец. Не выжил – слабак. Туда тебе и дорога. Потому что дойти до финала
