как повелось в Изумрудном зарабатывать на честном труде работяг, так и ничего не изменилось.
– «Облако» не святое, но Виллиена не стоит к нему относить.
– Не зря Себастьян уехал отсюда. Но не стану вас переубеждать. Отказались. Жаль, но всё же предложу одно бесплатное посещение хирурга. Как говорится, для собственного умиротворения, а не ради моей рекламы.
– Повторно откажусь, Сергей.
Но предприниматель не стал слушать второй отказ.
Мазь освободила тело девушки от болей и усталости.
Приняв на прощание визитку, Софи направилась на выход.
Трамвайная остановка располагалась недалеко. По пути к ней Софья отправила Штоксу сообщение об успешно выполненном задании.
Глава 4.
Дом в каждом мире
Трамвай двигался неспешно, оставляя позади спортивный центр, который походил на воплощение детского рисунка: корпуса различных форм и размеров неказисто примыкали друг к другу.
Остановка «Лесозаготовительные мастерские».
Внушительная группа людей растеклась по салону. Каким-то образом Всеволод смог раньше остальных занять место рядом.
– Здравствуй, Софьяна. Вот мы и повстречались вновь, – дедушку не смутили бинты, а может, он не смог их разглядеть.
– И вам здоровья. Я видела, как закрывают мастерские. Мне очень жаль.
Всеволод заметно постарел за последние дни. Он уже забыл про необходимость скрывать трясущиеся руки.
– Последний раз я был безработным около шестидесяти лет назад. Мечтал, как все юноши и девушки, помочь осовременить город, сделать великое открытие и, конечно же, жениться на красивой барышне. Устроился в мастерские. Встретил любовь. Жили мы с Богдашей в пору юности на Берилловой улице, где теперь музей дерева. Но всё меняется. И мы сами меняемся. А о чём молодёжь сейчас мечтает, Софьяна?
– О признании, славе, роскоши. В Изумрудном помешаны на рейтинге. А там, откуда я родом, народ совсем другой. Мы с сестрой любили природу: речку, поля, лес, – девушка со шрамом с радостью погрузилась в воспоминания.
– Поэтому у нас есть общие темы для разговора. Мы будто из одного дома, – улыбка кое-как получилась. – Но жить в отрыве от большинства людей тяжело. В том, молодом Изумрудном к инакомыслящим относились строго. Но самые крепкие оставались при своём, их не брало общественное мнение. Их про себя называл «виллиане». Не предать внутренний идеал – это маленький героизм, так что они заслуживали хотя бы в моих глазах быть чуточку похожими на Виллиена.
– Вы работали до самого закрытия, оставаясь на родном месте. Так что вы тоже герой.
– Не смущай дедушку. Мне только в радость каждый день отправляться к любимым цветам и деревьям. Это не геройство. А вечером обнимать дома лучшую из всех, кого я встречал… великое счастье, и тоже не подвиг. Кстати, Богдана мне приготовила
