виды, можно сказать, пейзажи нового стиля мира. Так, наверное, и должен выглядеть мир, которого когда-то накрыло Черное небо, рассеявшее безумие и смерть, но теперь давно пропавшее. Черная, будто бы выжженная земля теперь окрашивала пустые поля, а если на полях стояли или лежали деревья, то они все давно уже засохли, оставив только сухие стволы и ветви. Многие деревья уже давно свалились на землю, многие развалились, и теперь их принимала мертвая почва, как когда-то останки древних животных. С кустарниками было то же самое. Адам до этого не так сильно обращал на это внимание, но сейчас ведь абсолютно все было окрашено в черно-белые тона. Черная земля, блекло-коричневые деревья, серый металлолом, серо-белое небо. Даже его собственная дочь была окрашена в ярко-серые цвета, но это в ней и было прекрасно. Она казалась Адаму не ребенком людей, не ребенком машин, а ребенком самого мира. Она существовала не по законам логики, а по законам нового мира, по законам, которые когда-то создали Бог и его Черное небо. Этим она могла пугать, но Адама она не пугала, потому что Елена была прекрасна. Принцесса мира и принцесса робота. Однако была в ней кое-какая инородность, которая, может быть, символизировала ее важность. Девочка была по-человечески красива. Хотя ей и было всего семь, но уже в этом возрасте Адам видел в ней черты женской красоты. Он думал, что дальше она будет становится только красивее и думал, почему она такая, если все старое поколение сейчас похоже на дряхлых и мертвых стариков.
Но рассуждать о ее природе постоянно смысла не было, и поэтому Адам вновь переключался на окружающий их мир. Как уже и было сказано, то шли они через засушенные леса, то через пригородные поселки, все разрушенные и давно заброшенные, то через черные поля, то через какие-то пугающие своим размеров свалки. Адам читал про то, что в 22 веке количество вырабатываемого людьми мусора становилось слишком большим относительно всех мусороперерабатывающих заводов. Земля и так к тому времени была загрязнена, сейчас же эти многочисленные свалки стали только еще больше сочетаться с общими пейзажами мира, пейзажами смерти.
Елена смотрела за всем с еще большим интересом. С каждым часом она все больше забывала про то, о чем читала в детстве и о чем ей рассказывал Адам. Все сейчас выглядело по-другому. Никаких зеленых полей и лесов, никаких живых и веселых городов. Все ушло в противоположную сторону. Когда Елена только начинала понимать еще несколько месяцев назад, что этот мир отличается от описанного во всех тех ее источниках информации, она начала его бояться. И этот мир был страшен своими серьезными опасностями, но в то время, когда все было спокойно, когда они просто шли, осматривая черно-белые картины, нарисованные смертью, она заинтересованно смотрела на эти столь далекие от норм картины и не чувствовала к ним особого отвращения. Однако иногда они вдвоем встречали человеческие останки – скелеты в одежде и пыль, которая когда-то была их плотью. Иногда они встречали и не сгнившие трупы или разложившиеся только наполовину. Понимая, что это, Елена немного пугалась, а Адам ее успокаивал. Однако с каждой
