от своих душевных мук.
Первой пришла Нхё. Она быстро зашла в комнатушку и тут же села на лавку, словно весь день простояла на ногах и теперь они ее совсем не держали.
– Что случилось?– подскочила я к ней, с тревогой заглядывая в глаза и осматривая ее тело, пытаясь найти следы оставленные птицеедом.
– Все хорошо, госпожа.– ответила она и нервно передернула плечами.
– Не называй меня госпожой.– рассердилась я.– Какая я госпожа в этом?– и я ткнула пальцем в грязную юбку.
– А как называть?– удивленно протянула девчонка.
– По имени или сестра.– давала я наставления совсем забыв о первоначальной причине моего нервяка.
– Хорошо сестра.– послушно произнесла она преданно глядя в глаза.
– Ну рассказывай.– поторопила я ее.– Как прошел твой день?
– Все хорошо, птицеед отдал вещи постирать, и я просто с кухни приносила ему еды. Я все сделала, а потом просто сидела в его комнате на лавке.– сообщила она.
– А он?– уставилась я на нее пытаясь представить как они сидят в комнате друг напротив друга и тупо пяляться в глаза.
– А он ушел.– ответила она.
– Ты что сидела одна?– не поверила я.
– Да.– кивнула она головой.
Как-то у меня в голове это не связывалось воедино.
Стоило только нам закончить разговор, как в комнату ворвалась сестра, руки у нее дрожал, а из глаз текли слезы.
Я естественно бросилась к ней, желая побыстрее узнать, что с ней сделал капитан.
– Почему ты плачешь?– спросила я начав тереть ее ладошки.– Он обидел тебя? Он тебя…?– тут я замолчала, стараясь подобрать слово.
– Нет.– всхлипнула она в очередной раз.– Но я весь день так боялась, что думала к вечеру умру.
– Ну и как прошел твой день.– задавала я очередной вопрос немного успокоившись.
– Я только приносила ему еду.– выпалила сестра и уставилась на меня словно она совершила что-то страшное.
– Еду?– переспросила я замерев на мгновение.
– Да.– ответила она и снова заплакала.
– Так, хватит ныть.– приказным тоном рявкнула я на нее.– Вы поели?
Обе одновременно отрицательно замотали головой.
– Вот и я весь день переживала за вас. В рот даже крошка лепешки не лезло.– теперь уже жаловалась я.
Развернувшись, я стала наливать в чашки кашу, им и себе, мысленно успокаивая себя, что все наладится и всё будет хорошо.
С того дня так и пошло, одна была в услужении у птицееда, вторая у капитана, а я как проклятая осталась в подчинении старухи, которая не отказывала себе в удовольствии погонять меня клюкой.
К вечеру я так выматывалась, что иногда просто падала на кровать, засыпая еще даже не коснувшись головой подушки.
Девчонки немного освоились и теперь приходили по вечерам более-менее спокойными, а мне для спокойствия большего и не нужно было.
