разгладить складки моей души.
Так я оказалась в темной комнате, лишь мерный голос из магнитофона заполнял пространство, предлагая невидимую руку помощи. Однако вместо утешения каждое слово отправляло холодные мурашки сквозь мое существование, просверливая путь до самой сути моих ужасов. Там меня и нашло отчаяние, воплощенное в диком рыдании, пронесшемся через стены, заявляя всему миру о моем отказе.
«Нет! Никаких медитаций, никогда!» – кричала я в полной панике. Моя душа наотрез отказывалась встречаться с тем, что скрывалось в безднах моего бессознательного. Слишком велика вероятность столкновения с тем, кто ожидал меня там: пожирателем мыслей, крадущимся во тьме силуэтом.
Мама, перепуганная и обиженная, не знала, как реагировать на такой всплеск эмоций. Я же, в свою очередь, поставила себе запрет на любые попытки расслабления. Стены вокруг меня вырастали все выше, а методы охраны становились все более радикальными. Быть настороже стало моим единственным спасением, а любой шаг в сторону отдыха воспринимался как предательство собственной безопасности.
И все же, невзирая на бурю отказов и замкнутости, частица меня молча кричала о помощи. Какой-то внутренний голос, голос интуиции, такой же тихий и неприметный, как мерцание далекой звезды в безлунной ночи, шептал: ответ может быть именно в том, от чего я бегу. Пространство внутри, сокрытое за слоями страха, могло обладать ключевым знанием или силой какого-то необъяснимого исцеления.
Но как воплотить эту частицу в реальное действие, когда каждая клетка тела была нацелена на выживание? Как доверить себя невидимому голосу, когда видимые тени уже довели меня до края? Этот вопрос оставался без ответа, покоясь в уме так же величественно и непостижимо, как самые мрачные уголки океанских глубин.
Глава 4. Тайная жизнь Бусинки
Несмотря на внутренние неурядицы и боязнь поддаться власти ночных кошмаров, я искала утешение в мире слов и рифм. Творчество стало моим спутником и лекарем, который лечил мягко и ласково, ведь мои герои были храбрее, отважнее, они проходили сквозь испытания, которых я даже представить не могла. Они жили в моем воображении, сражались за справедливость и любовь, а их духовные перемены я выливала через хрупкие стихи и замысловатые повествования.
Рукописи разрастались, листы бумаги, испещренные строчками страсти и всепоглощающих переживаний, скапливались под подушкой, за книгами, в скрытых уголках комнаты. И в какой-то момент отвага моих персонажей передалась и моей душе: я решилась на смелый шаг – отправила свои работы в газету, но под защитным псевдонимом «Бусинка». Это было мое маленькое восстание против закованных в кольца цепей ночи.
Вскоре после того, как строки моих стихов украсили страницы газеты, настал час расплаты за анонимность. Редакция проследила мой путь и оставила сообщение для бабушки на стационарном телефоне. После звонка ,она в восхищении уже развертывала передо мной карьеру будущего литературного
