что на восточной улице еще кто-то живет.
– Я тоже – признался Хаим – Но где еще жить странному Лафару?
– Почтенный Лафар действительно очень странный.
– Как ты думаешь, он просто…ну это, просто…
– Ты думаешь, он действительно разговаривает со звездами?!
– Нет нет, это я просто, говорю, чтоб говорить… – постеснялся своих наивных предположений Хаим.
Восточную улицу называли в народе «воющей вонючкой». Вдоль стены были расположены лишь заброшенные дома. Когда же здесь жили люди, то все они без исключения жаловались на неприятные запахи и непонятные звуки и пытались при первой же возможности съехать оттуда. Так эта улица и опустела.
–Смотри, что это? – указывая вперед, прям около стены.
Али замедлил шаг. Действительно, прям у подножия полуразрушенной стены, периодически появлялись зеленые блики.
–Слышишь? – еще тише спросил Хаим, уже тянув Ашуха за руку за стену разрушенного дома.
Ашух навострил слух. Хаим был прав: глухие стуки, сквозь который доносился шорох и шепот были поначалу едва различимы, но становились все громче.
– Старая ведьма была права. Он здесь. – прозвучало голос в тишине. – Глянь, светится подлец!
– Надо его достать? – спросил второй голос, интонация которого свидетельствовала о том, что доставать ему ничего не хотелось.
Из разрушенной ограды поднялась огромная фигура, которую ни с кем нельзя было спутать. Хаим сразу узнал Дадалбана, местного разбойника.
– Нет, мы 2 дня искали это место и три часа копали этот заброшенный колодец, чтобы просто посмотреть.
– Правда? – надежда в голосе была
– А ну ка лезь туда, слизняк! И быстро! – последняя фраза была коротка, но звучала очень угрожающее.
Фигура Дадалбана вновь скрылась за неровными краями разрушенного ограждения. Послышались кряхтение и ругань, следом глухой стук, видимо это веревку в колодец спустили.
– Вай вай, удержать не могу, воняет хуже твоего башмака, Курух! – послышался тягучий писклявый голос
– Сейчас этим башмаком и получишь! – видимо отозвался тот самый Курух
– Вы оба, я вас сюда не башмаки нюхать позвал! Держите, да покрепче! – прорычал Дадалбан.
– Действительно, глаза не могу открыть от этого едкого запаха. – заговорил Курух плаксивым голосом. И плаксивым, видимо, он стал именно из-за запаха.
На этот раз реакция Дадалбана не последовала так скоро. Он приподнялся, мальчики видели лишь его бесконечны широкие загорелые плечи. Он один единственный позволял себе во всей Аломне ходить в рубахе без рукавов и подвязывать ее широким кожаным ремнем. Хаиму казалось, что это выглядит на Дадалбане комично, так как длинный низ рубахи, подвязанный ремнем, выглядел больше как пышная юбка модной аломийки.
– Не отпускать, я сказал! Тянуть! – отойдя чуть поодаль от своего прежнего места нахождения, прорычал разъяренным львом Дадалбан.
Хаим обратил
