пошёл в гору. Там хитрый проход к плотине водохранилища через лес. Я его знал в 1992-ом и было интересно сейчас вспомнить, не сбиться, не заблудиться. Найти его. Впрочем, память подвела меня и я вышел не на тропу, а к верхней точке горы, откуда простирался вид на железную дорогу справа. Она там идёт сквозь гору в ущелье (метров 20-ть), края которого оказались аккуратно укреплены защитными металлическими сетками, предотвращающими сползание грунта.
В 92-ом их, вроде бы, не было. Помню это потому, что тогда, в 92-ом я спустился вниз, цепляясь за деревья, и решил прогуляться до Флюса по путям. Посчитал, что поскольку столбы контактной сети находятся не у самого края, а поезда их не задевают, то, стало быть, место для меня как-нибудь да найдётся. И оно действительно нашлось. Но когда я уже шёл в прорубленной людьми скале и миновал две трети пути, то меня сперва нагнал попутный товарный поезд со 170-ю вагонами, а когда он почти уже закончился, то появился ещё и встречный. Стоял я далеко за пределами полотна, за столбом, т. е., в принципе, в безопасной зоне. Однако звукам было некуда уходить, и тот шум от двух составов, он впечатлил меня. Особенно в ситуации, когда некуда деваться. Ведь если лопнет боковая рама тележки, то вверх по вертикальной гранитной скале не убежишь, впереди поезда, а влево-вправо далеко. Выброс адреналина был что надо.
Позже я узнал, что столбы, оказывается, не панацея, ибо нередки случаи, когда на платформах лопается или срывается 6-мм стальная проволока, которой крепят грузы, и она как сабля хлещет по всему, до чего достаёт. А достаёт весьма далеко. Старый, опытный железнодорожник порекомендовал мне ближе трёх метров к путям не подходить:
– А то полоснёт такая, и куда ты потом без головы пойдёшь? Или зацепит и протащит метров сто. Причём, никого не найдут. Даже искать не будут. “Сам дурак” в Дело и всё на том.
С верхней точки горы прошёл прямиком к плотине никем не хоженым путём. В одном месте даже вызвал камнепад, который подтвердил моё предположение о том, что я тут первый горный козёл за много-много лет. Добавлю, что тогда был по-настоящему жаркий день. Под рюкзаком, с палаткой, по горам… Уууу… Пот катил с меня рекой, было реально тяжело и опасно, от чего я получал огромное удовольствие (…А потом ещё спрашивают: “Зачем эти альпинисты в горы лезут???” – Вот затем и лезут!).
Компания оказалась совершенно мне незнакомая, за исключением той Кати, которая, собственно, и позвала меня. Из всего общества тут нам интересен лишь Саша – молодой ещё человек, которого заботливо опекала подруга Кати, тоже Катя, планировавшая, как чувствовалось, вскорости бросить букет себе за спину.
Вся публика была культурной и образованной. Единственный в округе “маток” вылетал из далёкого автомобиля, в котором задорный голос призывал застраховать братуху, а затем причинить ему ряд увечий прибыли для. Словом, было спокойно и почти безопасно, что позволяло расслабиться и сполна насладиться моментом. Секаса мне в тот момент не хотелось, да и не безопасно его искать в совсем незнакомом обществе, а то ведь… можно и получить… его… , поэтому поиск хотспотов мною был отключен, а сэкономленная энергия искала выход и находила его в купании, загорании, еде и общении с воспитанными людьми. Упомянутый ранее Саша, оказался авиадиспетчером из Кольцово. Ооочень ответственным и серьёзным. Он даже имел грамоту за посадку
