болью лекарей.
На моем столе, у окна, на фоне голубеющих леденистых узоров стояла роза. Цветок не был обрезан, сидел в небольшом горшке. Только один бутон успел распуститься, остальные тянули тяжелые головки выше темно-зелёной листвы.
Я вошёл, плотно прикрыл дверь, щелкнул замком. Опустился на стул, приник взглядом к нежно-розовой сердцевине. Цвет развеивался к краю и полностью исчезал в молочно-бежевом неуловимом оттенке.
Волнуясь, я приблизился, чтобы вдохнуть. От цветка исходил ощутимо сладкий с терпкой ноткой аромат – аромат жаркого лета, аромат блаженной расслабленности, такой, которая бывает только когда жар земли и воздуха заставляют двигаться и думать медленнее, и всякое отсутствие движения видится благом. Это была чистая магия природы – магия иллюзий и отдохновения.
Но откуда она могла знать? Как Марта узнала, что я просто обожаю цветы? Стыдился этого, вне всякого сомнения, порока для мужчины – и всё же обожал. Пусть в этой маленькой прихоти не было ничего особенного, но я плохо представлял, как, например, сообщу об этом друзьям. И вряд ли мог представить, что я, а не моя девушка, стану получать букеты.
Я чувствовал себя одновременно смущенным тем, что кто-то узнал о моей маленькой тайне кроме матери и сестры – для них это не было секретом, – и довольным.
Сложил на столе руки и спрятал заплывшее румянцем и удовольствием лицо, будто здесь, в уединении стен, кто-то мог подсмотреть.
Аромат розы наполнял комнату, я дышал красотой и был готов тихо ворковать. Марта подарила мне не просто цветок, а несколько мгновений лета среди холодного февральского дня.
Что мне остается сказать? В том далёком разговоре я бросался словами направо и налево, вопил, что «не падок на сопливую романтику». На самом деле именно таким я и был, чего жутко стыдился.
Парню не пристало любить цветы и получать их в подарок – это не мужественно. Но что я мог поделать, если нежность лепестков, чарующий аромат и сверхъестественная красота цветов навеки покорили моё сердце?
Мог ли я найти ту, кто примет меня таким, какой я есть? Не станет высмеивать мои маленькие слабости? А главное, будет смотреть на меня восторженно-влюбленным взглядом до конца времен.
Мне показалось, что это Марта. И теперь я очень надеялся, что не ошибся.
Я коснулся розы; Марта так хорошо угадывала меня, что становилось страшно. Но одновременно с этим я чувствовал странное, неодолимое притяжение к этой девушке. Она так ярко светилась, что хотелось зажмурить глаза и греться в её тепле.
Не понимаю, почему другие этого не видели?
Оставалось надеяться, что я не стану ей неприятен, когда она узнает меня ближе. Кажется, моя тяга к цветам её не смущала. Мне так хотелось, чтобы она вот так – всегда – смотрела на меня пристальным взглядом. Только на меня и ни на кого другого.
Пусть и она примет мой подарок.
Глава 12 Марта
Я привыкла
