снаружи люди похожи на нас, и физика ТАМ такая же. Иначе все-все наши наработки сразу же станут для НИХ бесполезны.
Вполне допускаю, что люди ТАМ могут иметь совсем непривлекательную внешность относительно нас, что мы ТУТ для них как няшки анимешные, примерно такие же как и они, конечно – две ноги, две руки, два уха, но с огромными глазами, гладкой белой кожей, с большими прямыми лбами, маленькими ртами, маленькими ушками, аккуратными носиками, маленькими щёчками, ходим на длинных прямых ногах, у нас длинные пышные волосы на головах, почти нет волос на теле, у наших девушек привлекательные сисечки, милые попочки…
Короче: ИМ на НАС приятно посмотреть!
На фоне НАС ОНИ ну прям крокодилы.
Чуете куда я гну?
Аркадий Глазырин-Уральский 24 октября 2021
ЗЫ Что-то у нас вторую ночь уже свет выключают. Надолго. Странно. Сегодня как выключили, то я доработал правку на ноутбуке, выполз на кухню, включил 10-ти ваттный аккумуляторный фонарь в потолок, погрел воду в тазу на газу, и с удовольствием попил кофе 3:1 с молоком и дополнительным сахаром. Они могут отключить мне свет. Но они не способны сломить мою волю!
«Сталинград» (Путевые заметки)
Сегодня я живу в
Номер 209 – крохотная одноместная студия, но всё пучком: мебель, отделка, сантехника, горячая вода всегда, сразу и бесконечная, батарея исправно греет, кондишн есть, но 2 ноября он не требуется.
И вот качусь я на такси, и водитель рассказывает мне, что немцы тогда зашли не оттуда, откуда их ждали, а с Севера, вдоль реки. Танками. И первым же делом напоролись на зенитчиц, которые опустили орудия горизонтально и дали танкистам
Там почти все погибли, кроме нескольких, в числе которых был и дядя таксиста, почему-то прошедший всю войну без единого ранения. Наших там погибло – море!
Так, например, описывал он момент, когда прямо во время боя, а они там не прекращались ни на минуту, вёл он санитарку к дому, где на первом этаже были наши, на втором немцы, на третьем снова наши, а на четвёртом опять немцы. Повёл, а её убило осколком. Он вернулся и повёл вторую. И её тоже убило. Повёл третью, и её тоже смертельно ранило. Она заплакала и попросила поцеловать её, ибо нецелованая она. Тогда поцеловал он её, и она тихо умерла у него на руках. Вернулся к своим (ему там уже четвёртую приготовили), а он упёрся:
– Не поведу и всё! И так уже троих убило! – и не повёл.
Правда, и немцев в Сталинграде тоже накрошили солидно.
