покосился в сторону оппонента.
– Руку убери.
Вдруг на его лице, выражавшем задумчивое спокойствие, появились грубоватые оттенки. Глаза зловеще заблестели и вонзились в мужика, приковав его к месту, словно не глаза смотрят на него, а два пулемётных дула.
Мужик оторопел и машинально разжал руку. В ожидании развязки компания умолкла. Не зная, как лучше выйти из сложившегося положения, мужик спросил с кривой ухмылкой:
– А ты… Не Максимов твоя фамилия?
– Нет.
Мужик глупо усмехнулся.
– А то у нас Максимов один работал, на тебя похож. Поммастера в пятом цеху… Максим… Ладно… ни к чему тебе… – пробормотал он и, стараясь придать своему облику максимальную решительность, побрёл обратно.
Долганов провожал его тем же взглядом, пока тот не вернулся на прежнее место. И только в этот момент Долганов заметил, что кто-то внимательно наблюдает за ним, высунувшись из окна рюмочной.
Лицо показалось Долганову незнакомым и в то же время много раз виденным: широкие скулы, сухая сероватая кожа… Это был довольно-таки типичный житель рабочего района. Лишь одна деталь приковывала к себе внимание: над правой бровью у него был свежий шрам в виде красноватой вмятины. Потягивая папиросу и щурясь от дыма, незнакомец разглядывал Долганова с пристальным интересом.
Долганов задумчиво нахмурился, ещё раз сурово взглянул на докучливую компанию и не торопясь двинулся дальше.
Глава 2
В подъезде было тепло и тихо. Миновав несколько лестничных маршей, Долганов остановился возле двери с дерматиновой обивкой и нажал кнопку звонка.
Сироткин отворил дверь и, приветливо улыбаясь, приглашающе отстранился. Это был седой господин в очках, худой, морщинистый, с тёплым и открытым взглядом.
– Ну здравствуй, Вячеслав Игнатич, – заговорил он с покровительственной доброжелательностью. – Дай-ка я на тебя погляжу… А ты всё такой же: серьёзный молодой человек… Ну проходи, проходи… Сейчас мы с тобой чайник поставим…
Чуть шаркающей старческой походкой Сироткин проследовал на кухню, подошёл к плите и чиркнул спичкой.
– Во-о-от… Ну как ты? Давно не виделись…
– Хорошо. Спасибо.
Долганов занял место у стола. «В Околицке девятнадцать часов, – зажурчал на стене репродуктор. – Передаём последние известия. Сегодня в тринадцать часов на площади Красных комиссаров состоялось торжественное открытие монумента „Красный меч“, заложенного в честь тридцатилетия победы над фашизмом. С поздравительной речью выступил первый секретарь Околицкого обкома КПСС Сергей Геннадьевич Павленко… Дорогие товарищи! В этот торжественный день…»
– Да-а-а… – покачал головой Сироткин, усаживаясь напротив Долганова. – Сколько у нас в этом году юбилеев совпало… Тридцать лет Победы, сорок лет юрфаку и… отцу твоему шестьдесят пять стукнуло…
Сироткин вопросительно поглядел на Долганова
