ваше имя в Камске было на слуху – мне рассказывали. Но почему вы отказались от практики, не понимаю. Вы заточили себя в университетских стенах, стали затворником. Мое мнение, зря!
– Мне было не до этого, – поморщился профессор. – Поезжай-ка лучше, да разузнай подробности. И… – Кирилл Борисович сделал паузу. – Спасибо тебе за понимание и согласие помочь…
В дверях Авдеев подчеркнуто громко, с тем чтобы слышала лаборантка, обронил:
– Обязательно включите это в свою предвыборную программу.
«Конспиратор, – одобрительно подумал КэБ об ученике, – хорошо подыграл»…
Глава 7
Все следующие дни ему непрерывно звонили. Первой была декан, набравшая его через пару часов после озвученного Кириллом Борисовичем «решения» баллотироваться в ректоры. Скороговоркой поздоровалась, говорила неприязненно, сквозь зубы.
– Вы надеетесь, что будут выборы? Зря, – металлическим голосом сказала она. – Нового ректора назначат, даже не сомневайтесь! А вы со своими амбициями только факультет подведете.
Под факультетом она имела в виду, конечно, себя.
– А как же вузовская демократия? Неужели ей пришел конец? – возразил Кирилл Борисович, через силу изображавший серьезность.
– Это оттого, что вы мало загружены на кафедре. Я поговорю с заведующим, – будто не расслышав его, злобно выговаривала деканесса.
– Сейчас мне особенно некогда: заканчиваю предвыборные тезисы.
Следующий разговор был с заведующим.
– Кир, привет! Что за чушь несет Эфирова? Трубит, ты идешь в ректоры. Это правда?
– Саша, признаюсь тебе: я все выдумал.
– Но зачем?
– Разыграл Дану, – беспечно ответил он. – Решил, наконец, вывести сплетницу на чистую воду.
– Ну, если так, – с ноткой недоверия откликнулся завкаф. – Хотя мог бы предупредить. Эфирова, пока рассказывала, просверлила меня глазищами. Все всматривалась, не заодно ли я с тобой? Декан вообще рвет и мечет, говорит, я потакаю тебе. В ультимативной форме потребовала: «Загрузите его работой».
– Я впахивал, когда она еще не родилась.
– Вот вспомнишь теперь молодость.
– Хорошо, – примирительно ответил Кирилл Борисович. – Пусть так. Мне не привыкать.
– На всякий случай я всем отвечаю, что не в курсе твоего решения. До свидания.
Непонятно, поверил ли он ему?
Звонков было много. Часть коллег рекомендовала ему заблокировать Болонский процесс в родном университете. «Не надо нам иностранщины», – твердили они. Другая часть была склонна адаптировать его к камскому менталитету: «Мы должны показать гибкость, приспособив лучшие зарубежные практики к исконным корням». Кирилл Борисович делал вид, что внимательно слушает и даже записывает. «Минутку, я пишу», – через раз повторял он.
В эти дни он лишь однажды появился на факультете, чтобы прочитать лекцию. К его изумлению,
