разница? Не умеет – научим. Всему научим, и плавать, и машину водить, и все остальное! Эх, Игорь, ты не представляешь, как я счастлив! У меня сын, наследник! Это же значит… не знаю… наверное, это значит, что я не зря живу! Ты же понимаешь, у тебя ведь тоже наследники. Представляешь, Игорь, лет через двадцать отправимся мы с тобой на покой, а фирму детям передадим. Пусть пацаны вместе, как мы с тобой… сейчас, наверное, еще рано, а года через три-четыре надо будет, наверное, его начинать учить потихоньку. Ты Кольку когда начал сюда приводить, в пятнадцать? Вот и мне своего надо будет… черт, это же только через четыре года! Может, не ждать, прямо сейчас начинать его к директорскому креслу готовить? А что, с таким хозяйством управляться – это вам не шутки. Черт, еще курсы английского нужны! Без английского сейчас никуда. Как же все это до сентября успеть… – Не договорив, Борис выскочил из кабинета.
Игорь с кислой миной мрачно посмотрел ему вслед. Собственно, Борис рассуждал правильно и логично, и в любом другом случае он согласился бы с братом. Но сейчас речь шла о ребенке Нинки Власовой, неизвестно откуда взявшемся ублюдке, которого свихнувшийся от радости Борька уже собирается сделать своим наследником!
Фирму ему передать! И сомнений, что это Борькин сын, нет, достаточно на фотографию взглянуть. Да и он сам, Игорь, достаточно хорошо помнит, как братец в этом возрасте выглядел – ребенок его, это точно. Но одного родства мало. Может, он полудурок какой? А что, заделали мальчишку по пьяному делу, вот и получился дебилоид! И что теперь, ему фирму отдавать? Она, конечно, по закону, Борису принадлежит, но он не один тут пахал, когда Сахаров-старший решил на покой уйти! Ага, болел он, онкология у него… была бы онкология, старик и помер бы еще десять лет назад. А он вполне себе живой – вон каждый день в парке разгуливает, палочкой стучит. Да просто надоело этот воз тянуть, вот и спихнул на них. И нет бы по-честному разделить: половину фирмы тебе, сынок, а половину тебе, племяш: трудитесь и богатейте! Так нет, зачем делить, зачем имущество дробить, потом проблемы будут!.. Фирму родному Бореньке, а ему, Игорю – процент с доходов! И он, дурак, повелся: когда коммерческим директором назначили, так кипятком писал от восторга. А теперь что? Ну, коммерческий, ну, директор. Ну, Валентина главбухом. Колька вон к делу приучается понемногу… Так ведь думалось, что к своему делу приучается, что свою фирму в руки возьмет! А получается, что Кольке, как и отцу, на чужого дядю всю жизнь вкалывать? Ладно, не на чужого, на своего, но все равно на дядю. Или на братца-ублюдка, еще лучше! Нет, нельзя такого допускать, надо что-то придумать, как-то убрать из Борькиной жизни этого байстрюка. Хорошо, что ему только одиннадцать, есть время спокойно что-то придумать. Хуже было бы, если бы он, как Колька, школу оканчивал, а так… так еще есть время…
К Лизе Лихарев пришел ближе к вечеру. Маше, которая открыла дверь, с подхалимской улыбкой вручил коробку зефира в шоколаде. Зефир она взяла и даже вежливо поблагодарила, но взгляд ее был далеким от дружеского.
– Мама, к тебе пришли!
– Сережа? – донесся
