заплакал.
– И что же ты там прочитал, Стефан? – громкий голос Дамиан заставил всех прислушаться.
– Ну, там написано, – залепетал неуверенно Кинг, – «Приложи сюда руку, человек, чтобы войти». И это точный перевод, – он отошёл в сторону, продолжая что-то тихо бубнить себе под нос.
– Есть мысли господа? – казалось Гафт иронизирует. Недостаток кислорода и избыток углекислого газа в крови делали своё дело.
Владимир стоял перед тем самым местом, где Синтия минуту назад приложила свою руку и пытался поймать мысль, которая крутилась в голове и никак не хотела показать себя во всей красе. Приложи сюда руку человек. Он снова и снова повторял про себя эту фразу. Она не давала ему покоя. Все молчали. Никто ничего не предлагал. Ответа на вопрос Гафта никто не дал. А может просто все уже умерли. Он пристально смотрел на отпечаток, который был ему теперь чётко виден.
– Что ты делаешь? – голос Дамиана был где-то далеко, – Владимир, зачем ты снимаешь перчатку?
Рука как будто вспотела. Лишившись перчатки Владимир почувствовал приятную прохладу. Ладонь ощутила приятную шероховатость стены, как только легла на панель опознавания. Владимир даже не осознал пришедшую откуда-то мысль. Он увидел легкое голубоватое свечение, охватившее его руку и провалился в темноту.
Глава 4. Поворот, ещё поворот
Хлёсткие удары по лицу вырвали из цепких лап сна и Владимир услышал звуки. Это первое что было сразу после полной темноты. Голова болела. Глаза открывать совершенно не хотелось.
Какой-то отдаленный гул. Громкий шорох, топот ног, разговоры на английском. Владимиру никак не удавалось понять, что происходит.
Легкий шёпот и нежные поцелуи. Владимир тут же открыл глаза. Взбудораженное лицо Саши тут же сменилось обворожительной улыбкой. Какая же она всё-таки красивая. Воспоминания тут же нахлынули, и он резко сел.
Что же за день сегодня такой? Второй раз за несколько часов вырубиться, это конечно сильно.
– Долго я был в отключке? – тихо спросил он и услышал свой хриплый голос.
Из Сашиных глаз потекли слёзы, и она быстро отвернулась. Только сейчас Владимир заметил, что она без шлема. Он огляделся. Фишер лежал на странном сером каменистом полу в скафандре, с открытым забралом. Все остальные, кроме Клепса, были на ногах. Он сидел на заднице, Синтия тихо разговаривала с ним. Шлемофоны у всех были сняты. С внутренней стороны врата шлюза выглядели ровно так же. Махов обратил на это внимание.
– Ты умирал, Вова, – Саша вытирала глаза, но слёзы продолжали течь, – понимаешь? Это было очень страшно.
Махов смотрел на девушку и ничего не понимал. Как он мог умирать? Ну потемнело немного в глазах.
– А чего случилось то? – он пытался восстановить в памяти свои скудные медицинские познания и не находил в них ответа, – Саша, я не понимаю.
– Ты вырубился одновременно с тем, как начали открываться ворота шлюза, –
