вести куда угодно.
– Вот, – поднял палец вверх Клепс, – верная мысль Воува, куда угодно и это может быть опасным.
– Тони, правильно моё имя звучит Во-ва.
– Во-уа, – повторил десантник.
– Хотя бы так, согласен с тобой, может быть опасно, но у нас есть поговорка: «Волков бояться в лес не ходить», – сказал он по-русски.
– Что это значит? – насторожился Клепс.
– Это значит Тони, что как бы тебе не было страшно, а жрачка к тебе сама не придёт, – хохотнул Махов.
– Правильные слова, а от них жрать захотелось ещё сильней.
– Какую дверь откроем? – тут же поставил перед ним задачу Владимир.
– Погоди, лучше быть голодным, чем мертвым.
– Это что? – снова заржал Махов, – английская пословица?
– Нет, – серьёзно ответил Тони, – это голос здравого смысла.
– Голос разума говоришь? – ухмыльнулся Вова, – всё-то у вас в логику да разум упирается, Тони, у британцев.
– Я англичанин, – нахмурился он.
– Англичанин, что не британец?
– Британец, – согласился Клепс, – только Великобритания большая, была большая, – поправил он сам себя, – а Англия – это моя маленькая Родина. Кэсл-Комб, Уилтшир, там я родился.
– Добро, принято, – протянул руку Махов, – британцем больше не назову, – улыбнулся он.
– Благодарю, – по-русски ответил Тони, пожал протянутую руку и тоже улыбнулся.
– Ну и что? – спросил Владимир, – какую дверь откроем?
– Воуа, давай вернёмся к нашим, расскажем им о находке и сделаем это вместе.
– Что сделаем? – не понял Махов.
– Начнем открывать проходы вместе.
– Ладно, Тони, как скажешь, – и Махов широким шагом двинулся к началу скрытого коридора.
Тони не отставал, и они быстро вышли из-за угла. Зеркальная панель за поворотом по-прежнему светилась мягким перламутровым светом, но это было единственным источником света в большом холле.
– Стоять, – сказал сам себе Владимир и встал как вкопанный, – это ещё как понимать?
– Что случилось? – Тони опешил от неожиданности.
– Пока не знаю, – на автомате ответил Махов, – но сейчас разберемся.
Чернильная темнота пугала. Перламутровое свечение лишь слегка успокаивало нервную систему. Всё же они были на борту чужого корабля. Да он принял их, открыл им одно своё помещение, но это пока ничего не значит, думал про себя Махов. Вот сейчас и проверим всё на практике, сказал он себе. Он развернулся и приложил ладонь к контуру, который всё ещё был на месте. Контур моргнул два раза и сразу же стало светлее. Где-то вверху появилось слабое свечение, которое с каждой секундой становилось ярче.
– Ясно, – подвёл черту собственным размышлениям вслух Махов, – экономит
