прошу вас. У нас есть надежда. Только вот… Нам нужно срочно вызвать милицию.
На самом-то деле, я не больно надеялся на помощь милиции, но другого выхода просто не видел, да и, по совести говоря, не чувствовал в себе сил проводить расследование в одиночку.
Милиционеры приехали на удивление быстро, но еще быстрее – по их нелепой суете и бестолковым вопросам – я понял, что Григория они не найдут. Казалось, что гораздо больше, нежели расследованием преступления они были озабочены грамотным составлением протокола и появлением в их отделе очередного «висяка», сулящего в конце года разборки с начальством и, может статься, лишение премии. Один из них, запомнившийся мне гладким румяным лицом и аккуратной щеточкой усиков, несколько раз поинтересовался, не было ли застраховано испорченное имущество – как будто единственное, что имело для него значение, это возможные проблемы со страховыми компаниями!
Сразу после их отъезда я хлопнул себя по лбу и, обозвав несколькими нецензурными выражениями собственные мыслительные способности, набрал на мобильнике номер Павла Григорьевича. И вот, минут через двадцать он, в сопровождении нескольких крепких ребят с бритыми затылками, уже деловито осматривал разгромленную квартиру моего бесследно исчезнувшего товарища.
– Твой приятель что, банк грабанул? – задорно хохотнул мой бравый секьюрити. – Не часто мне доводилось наблюдать результаты столь настойчивых поисков!
– Какой, к черту, банк! Мы с ним из Мексики только что приехали… Я брата вчера похоронил… А теперь вот это… Я, поверь, очень ценю твой юмор, но как-то, знаешь, не до банков было, – несмотря на полный разброд в мыслях и чувствах, я все-таки попытался пошутить.
Мать Григория, немного успокоившаяся от созерцания бессмысленной, но чрезвычайно суетливой деятельности милиционеров, неожиданно снова запричитала, давясь слезами:
– Гриша! Гришенька! Сыно-о-о-очек мой!..
Начальник службы безопасности – тертый калач – взглянув на нее, тут же принялся за дело:
– Тэ-э-экс, как у вас тут с соседями? Знаете их?
– Понятия не имею, – буркнул я, вовремя сообразив, что второй круг вопросов Галине Евстафьевне не потянуть. – Я здесь, вообще, кажется, в третий раз.
– Разберемся! – отрезал Павел Григорьевич и вышел на лестницу.
Через несколько минут он вернулся с какой-то полной пожилой женщиной, которая, видимо, давно знала мать Григория. Во всяком случае, она сразу же бросилась утешать ее и быстро увела к себе в квартиру.
– Слава Богу, баба с возу – кобыле легче! – гоготнул начальник охраны и с новыми силами принялся за расследование, а я прошел в чудом уцелевшую ванную, чтобы немного освежиться и привести себя в порядок.
Только я открыл дверь, как на меня с истошным криком ринулось откуда-то сверху нечто рыжее и пушистое. Не сразу сообразив, что это всего-навсего кошка Григория, я судорожно пытался
