нас подслушивал татарсколицый незнакомец. Он сказал мне и портрету, что с этого дня мы прóкляты, и что «в день, когда ты меня увидешь вновь, вы оба заживо сгорите!» С этого дня он тоже куда-то исчез. Могу только надеяться, что его схлопал тот зверь, которого я рассердил и который гнался за мною, однако было бы лучше, если бы зверь приберёг бы свой аппетит для Тани Т.. Не потому, что я желаю ей зла, нет-нет, а потому, что себя я люблю раз в десять сильнее, чем её, особенно в первый день января, в первый день календарного года.
ЗЛАЯ ЦИФРА 10
Нечто всеобъемлющее слышится в десятке, в этом числе космоса, в котором скрыты все прочие другие числа, все вещи, все возможности и вся власть богов над нижеследующим совершенством условного ряда:
1+2+3+4=10.
Вот он, закон и порядок! Поворотный пункт всего отсчёта. Точка единицы, протяжённость двойки, плоскость тройки и объёмность четверки, сплавленные меж пифагорейством и христианством и раскрытые со всей полнотой в андреевском кресте римской цифры «X». Они сотворили пространство из десяти совершенных фигур ослепительных дев, одной из которых была красивая марокканская брюнетка. Естественно, она не платила налог «ушр», т.е. десятину с земли, и даже не платила десятину католическую, когда сюда пришли французы, зато в первой букве имени Бога она слышала Каббалу Вечного Слова и видела некий таинственный символ, значения которого она не собиралась раскрывать опьянённому Меску, но этого и не нужно – он просто повёлся на её красоту. Он искажал десять заповедей на манер частушек, врал про свои владения близ Трои – а диспозиция троянских войск перед сражениями существенно изменилась за девять лет осады – и ставил своё якобы человеческое Я в центр десяти талантов, и оно стояло, как Второй Юль в центре китайского креста, чтобы это не значило, чёртова Эльжасмина со своей терминологией, короче, когда девятилетним странствиям Улисса пришёл конец, то только тогда Меск стал умолять эту незнакомую брюнетку показать треугольник своего лона. Брюнетка была согласна показать всё, но лишь бы не ноги, ибо она была Аишей Кандишей с ногами верблюда, тем самыми, что мяли глину для отростка Симона Мага.
– Напротив совершенного, т.е. полностью глиняного андрогина, инь и ян расположены на одинаковом друг от друга расстоянии, – сказала Аиша Елене, когда последняя забирала истоптанную глину.
Елена кивнула и пошла обратно в Испанию, стараясь не запачкать руки, а Аиша думала-думала, стоя перед возбуждённым Меском, и таки показала ему треугольник на десятый год возвращения Улисса в Итаку, а Меск, довольный увиденным, понял, что к нему по синусоиде вернулся Бог, пал перед Аишей на колени и прочитал ей только что сочинённую притчу о десяти небесных стеблях. На десятый же год пала и Троя, но не на колени, а в песок истории, но в марокканском песке не найдётся забытый людьми и скорпионами труп Меска, ибо Аиша после притчи почему-то пожалела его
