Нагие.
Грозный боялся смерти, он чувствовал её приближение и пытался любыми средствами отсрочить страшное мгновение. Во дворцовых застенках был собран целый «консилиум» ведунов, колдунов и прочих знатоков потусторонних сил, которым предписывалось предсказывать судьбу умирающего царя. Сам Грозный визитов волхвам старался не наносить, а перепоручил «сбор информации» Богдану Яковлевичу Бельскому, который весьма на этом поприще преуспел – царь был им запуган окончательно страшными предсказаниями, которые непременно делались достоянием широкой общественности. Предполагаемая дата смерти царя обсуждалась всем дворцом и становилась в представлении обывателей чем-то вроде неизбежной «божьей воли», что позволяло заговорщикам-отравителям беспрепятственно готовить покушение.
В смертной тоске Грозный, за несколько дней до своей «анонсированной» гибели, пишет очень личное и полное отчаяния письмо в Кирилло-Белозерский монастырь: «В великую и пречистую обитель… святым и преподобным иноком тоя обители, священником, и дьяконом, и старцом соборным, и служебником, и крылошаном, и лежнем, и по кельям, и всему еже о христе братству, преподобью ног ваших касаясь, князь великий иван васильевич челом бьет, и молясь и припадая преподобью вашему, чтоб есте пожаловали о моем окаянстве соборне и по кельям молили господа бога и пречистую богородицу, и великого чюдотворца кирилла, чтоб господь бог и пречистая богоматерь и великий чюдотворец кирилл, ваших ради святых молитв, моему окаянству отпущенье грехов даровал, и от настоящия смертныя болезни свободил, и здравье дал; а мы в чем перед вам будет виновати, и вы б нас пожаловали простили, а вы в чем будет перед нами виновати, и вас во всем бог простит; а к нам бы есте прислали со святою водою священника; а милостины есми послал к вам, игумену и братьям по гривне, и того двадцать рублев, да на корм десять рублев, да за ворота нищим десять же рублев, да сто рублев на масло; а сю есми грамоту запечатал своим перснем»31. Гонец привез письмо монастырской братии, когда было уже слишком поздно – на следующий день после похорон царя Ивана Васильевича.
Днём, в начале третьего часа, 1832 марта 1584 года Мария Фёдоровна освободилась от ненавистного мужа, но на этом череда её злоключений только продолжилась. Политическая схватка за трон пошла не на жизнь, а насмерть. В борьбе за власть победила «партия» старшего наследника Фёдора Ивановича. Годунов проявил свои организаторские таланты в полную силу: «Митрополиты, епископы и другая знать стекались в Кремль, отмечая как бы дату своего освобождения. Это были те, кто первыми на святом писании и на кресте хотели принять присягу и поклясться в верности новому царю, Фёдору Ивановичу. Удивительно много успели сделать за шесть или семь часов: казна была вся опечатана и новые чиновники прибавились к тем, кто уже служил этой семье. Двенадцать тысяч стрельцов и военачальников образовали
Дополнения к актам историческим, собранныя и изданныя археографическою коммиссиею. Т.I, Спб, 1846, Богомольная грамота в Кириллов монастырь, стр. 185—186
Дата в соответствии с надписью на надгробной плите. По современной литературе – 19 марта.
