в его светлой голове одна за другой. «Я всё понимаю и сам люблю её не меньше, но не могу, не могу, не могу!!! Почему она это никак не поймет? Я чудовище, которое недостойно даже просто находиться рядом с ней. Я опасен для неё», ангел устало вздохнул. Кончики его серых крыльев нервно подрагивали, но злость уже затихала, уступая место нежным воспоминаниям. В мыслях он снова увидел, как она доверчиво прижималась к нему, уснув, как дрожали её ресницы, когда она закрывала глаза перед поцелуем. Ангел всё ещё помнил её тёплые, мягкие руки и нежные прикосновения её пальцев к своему лицу… Он вспомнил, как хорошо было рядом с ней и как сильно он её любит. «А вдруг, у нас ещё всё получится..?», мысль пришла неожиданно.
Искра надежды и проснувшаяся страсть заставили его поднять письмо с пола. Сильные пальцы бережно прошлись по смятому листку, разглаживая каждую складочку. Перечитав письмо ещё раз, он начал обдумывать ответ…
Это был канун Имболка. Ведьма на автомате украсила дом, приготовила ритуальную пищу и отнесла её в лес. Она плела украшение из соломы, чтобы обратиться к богине со своей просьбой. «Дай мне знать, любит ли он меня, помнит ли обо мне», Ведьма горячо шептала свои просьбы, сплетая соломенную куколку. В дверь постучали…
Она была готова прыгать от радости, получив его короткое письмо. «Он всё-таки не забыл…» Сердце ведьмы ликовало и пело от этой мысли.
И страсть разгоралась жарким костром от последней фразы в письме: «Помни, мы оба не знаем иного способа любить друг друга».
Видение
Мерно поскрипывало старое кресло-качалка. В камине трещали поленья, а лучи заходящего солнца играли в бокале с красным вином. Ведьма, уютно устроившись в кресле, внимательно вглядывалась в языки пламени, изредка подкидывая в камин небольшие пучки трав. Имболк прошёл, прошли и февральские морозы. Близилась весна и столь любимая Ведьмой Остара. Праздник жизни, плодородия, сил. И пускай погода за окном ещё была далека от весенней, однако, первые признаки приближающегося тепла уже пришли даже в самую глубокую чащу. И ведьма гадала. Впервые за много лет она гадала на пламени для себя. Но пламя никак не хотело отвечать. Ещё никогда попытки заглянуть в будущее не требовали столько трудов.
Наконец ожидания оправдались и в пламени стали появляться силуэты. Ведьма перестала качаться и наклонилась к огню, вглядываясь в языки пламени. Они сплетались, танцевали, поглощали сухие травы, открывая то, что лишь должно было случиться.
Видение захватывало, увлекало её. Пламя показывало нежное, пылкое чувство, растущее между ней и ангелом. Одно из поленьев затрещало, посыпались искры, и силуэты сменились. В пламени ведьма увидела маленькую девочку. Но не успела она присмотреться, как силуэт исчез. До боли и мурашек знакомое прикосновение заставило ведьму оторваться от пламени. За спинкой кресла стоял ангел.
– Что это значит? – спросила ведьма,
