В белой футболке и не застегнутой на пуговки синей рубашке, рукава которой гармошкой собираются в сгибах локтей, темных джинсах и кедах. Широкоплечий, с резкими чертами лица, копной волос, что так и норовит лишить зрения. И с глазами, в которых если однажды тонул, то больше не вынырнешь, как бы не хотел. Я уже отмечала украдкой все эти детали там в кофейне, но теперь могла оглядеть нового одноклассника без зазрения совести. Таня рядом тихонько присвистнула. Очевидно, она тоже отнюдь слепой не была.
– Как-то стало жарковато, да? – спросила подруга вполголоса, чтобы услышала только я, и попутно пихнула меня локтем. – Теперь учиться станет интереснее. У нас в классе будет красавчик-конкурент Малюгину, вот Денис взбесится!
Ее это забавляло, а меня почему-то ни капельки. На этого парня мое тело реагировало как-то странно, стоило ему войти в помещение. Будто мне опять тринадцать лет, и в присутствии мальчиков становится неловко. Там в кофейне он показался мне симпатичным и притягательным, но главное – недоступным. Как герой романа, вебтуна или комикса, с которым в жизни никогда не пересечься. А сейчас мы, оказывается, будем одноклассниками.
– Саша, не забудь, что в лицее у нас форма. Сегодня прощается, но завтра просьба быть в форменных брюках и рубашке с жилеткой. – продолжала Мария Ивановна, обращаясь к новенькому и протягивая ему учебники, которые тот молча скинул в свой кожаный рюкзак, местами уже потертый.
– Спасибо, Мария Ивановна. Не переживайте насчет одежды. Мне сказали, что сегодня это не критично. – прочистив горло ответил парень, а потом встал ровно у доски и довольно громко обратился к нам: – Рад быть частью коллектива. Надеюсь, мы подружимся.
Он проговорил слова на автомате, ленивым взглядом окидывая каждого своего одноклассника, словно уже неоднократно был «новеньким» и устал от этого спектакля. А когда заметил меня, то задержал свой взгляд подольше. На какую-то долю секунды на лице его возникло удивление, граничащее с какой-то другой непонятной мне эмоцией, но Александр быстро вернул нейтральное выражение.
– А еще у нас новые правила рассадки. – Мария Ивановна похлопала в ладоши, так как задние парты уже начали вовсю болтать. – Сдающие экзамены по моему предмету и колеблющиеся будут сидеть спереди, остальные на галерке. Поэтому просьба уже определиться окончательно с выбором будущей специальности, чтобы мне потом не краснеть с ваших баллов, если кому-то в голову взбредет сдавать литературу!
Сзади послышалось довольное улюлюканье. Мои одноклассники поддерживали идею сидеть подальше от всевидящего ока преподавателя. На самом деле эти правила рассадки негласно действовали на протяжении всей школьной жизни. Как сидели, так и будем, я не поняла, в чем заключалось нововведение. Но Мария Ивановна тем временем продолжила:
– Поэтому на первую парту пересаживается Соня Белкина, к ней сядет Александр Хвостов. Боброва ты тоже сдвигайся ближе на первую парту в своем ряду,
