повсюду ходят за ручку, обнимаются, целуются, дарят цветы и просто любят друг друга?
– Видела, фу…
– И вовсе не фу, любовь – это прекрасное чувство, которое окрыляет и возносит к небесам. Любовь – это когда вы смотрите друг другу в глаза и все остальное не имеет значения.
– Я поняла, ты влюбилась в кого-то?
– Нет, но я чувствую, что очень скоро это со мной случиться.
Аралия глубоко задумалась над понятием любовь. В школе несколько раз ее уже приглашали на танцы, свидания или просто проводить до дома, но из-за запретов матери Аралия отказывалась.
– Почему мама запрещает нам водить дружбу с мальчиками?
– Такова наша сущность. Женщинам, по мнению нашей матери и остальных ведьм, мужчины нужны только для продолжения рода. Мама считает, что мы сильнее и умнее мужчин, а с помощью магии еще и могущественнее.
– Но…– снова задумалась Аралия. – Это значит, что я никогда не выйду замуж?
– Не совсем, – Роза заправила выбившуюся прядь волос за ухо сестры. – Только ты решаешь, что сделать со своей жизнью.
Роза взглянула на наручные часы и вскочила.
– Скоро отходит автобус, мне пора бежать, Ари.
– Не уезжай, ты мой единственный друг.
– И ты мой, – проворковала Роза. – Я обещаю, что вернусь за тобой!
Последние слова, что Роза произнесла Аралии, были – «Я люблю тебя, сестра». После чего она наколдовала живую изгородь у своего окна и, спустившись по ней, сбежала.
Аралия долго смотрела вслед удаляющейся сестре. За оградой дома та выпила пузырек с зельем, после чего громко свистнула. С ветки одно из деревьев ей на плечо приземлился ворон – ее фамильяр. Она что-то сказала птице, которая, не раздумывая, взмахнула крыльями и улетела.
8
Я проснулась в холодном поту от неприятного сна и стука в дверь моей комнаты. Открыв глаза, я обнаружила, что наступило утро. Только не приятное, весеннее, с солнышком и поющими птичками, а мрачное, с грязно-белыми тучами и мелким дождем, что накрапывал по подоконнику и окнам.
В дверь продолжали колотить, отчего мне стало тревожно. Как будто что-то случилось, что требовало немедленного открытия двери в мою спальню.
– Руна? Руна! Руна, открой дверь!
Я встала с кровати и пошла открывать. В комнату как ураган влетела Вива. Она была облачена в длинный почти до пяток шелковый халат вишневого цвета, а на ее груди лежала небрежно заплетенная коса. Осмотрев комнату, она подошла ко мне и взяла в руки мое лицо, внимательно обвела его глазами, будто бы не видела меня несколько месяцев и произнесла:
– Я слышала, как ты кричала во сне. – В ее голосе звучала тревога. – Все в порядке?
– Всего лишь плохой сон, – я вырвалась из ее рук и отошла к окну, чтобы открыть его и впустить свежего воздуха. В комнате моей было душно, словно в шкафу или под кроватью кто-то умер.
По правде говоря, я даже догадывалась кто, а точнее что. Моя вера в семью и все, что с ней было связано. Странно было чувствовать в
