что стало с Савинскими? Если они уехали за границу, думали ли когда-нибудь о возвращении? Вспоминали ли свой дом, который в спешке покидали? Или никому из них не удалось спастись? Род угас и сюда попросту некому возвращаться?
Лидия говорила, что во время войны в главном здании усадьбы располагался госпиталь, но попадание вражеского снаряда разрушило один из флигелей и вызвало пожар. Тех, кто выжил, эвакуировали, а дом заколотили, что, конечно же, не смогло остановить любопытных подростков от проникновения внутрь.
Я стояла перед руинами некогда роскошного особняка, осознавая, что через несколько лет еще уцелевшие фасады рухнут, и природа окончательно скроет все напоминания о том, что на этом берегу стояла дворянская усадьба, в которой жили, любили и радовались.
Здание было трехэтажным – классический образец архитектуры начала XIX века. В усадьбе было два фасада: один был обращен к церкви, а второй с роскошной полуротондой выходил на пруд, к которому спускалась каменная лестница. Когда-то спуск к пруду охраняли два свирепых мраморных льва, но сейчас один из них лишился головы, а второй и вовсе бесформенной грудой лежал у ее подножья.
Восточный флигель был полностью разрушен, от него остались лишь фрагменты фундамента. Я подошла к главному входу и осторожно поднялась по осыпающимся ступеням на крыльцо. Одна дверь отсутствовала, а вторая была аккуратно прислонена к стене, поэтому я беспрепятственно могла попасть внутрь. В этой части здания сохранилась величественная парадная лестница, которая вела в никуда. Полы верхних этажей обрушились, оголив скелет усадьбы – толстые балки, чудом удерживающие дом столько лет. Судя по изрисованным граффити стенам, местных подростков аварийное состояние здания совершенно не пугает, и они облюбовали руины для своих встреч. Зрелище было печальным: горы мусора, пустые бутылки – повсюду следы человеческой небрежности.
Я поспешила вернуться на улицу. Обошла здание кругом, высматривая уцелевшие фрагменты лепнины и даже смогла разглядеть неплохо сохранившийся барельеф над окнами второго этажа. Спрошу потом у Лидии, сохранились ли изображения усадьбы до революции.
Я еще немного постояла, представляя себе дом во времена его расцвета, пока окончательно не продрогла. Несмотря на теплый день, со стороны пруда тянуло прохладой, и я поспешила вернуться в деревню.
Проходя мимо церкви, заглянула в лавку, куда меня приглашала Любовь Никитична. Она суетилась, выкладывала на прилавок свежую выпечку. Заметив меня, женщина приветливо улыбнулась и обратилась по имени:
– Заходи, заходи, Аня, у нас как раз пирожки горяченькие поспели.
Я смутилась, услышав свое имя в устах незнакомой женщины, заметив это, Любовь Никитична, не зная того, повторила недавние слова Егора:
– У нас новости быстро расходятся, а твой приезд что-то вроде сенсации, как говорится. Я, между прочим, деда твоего
