прищурился, луна хоть и начала свой восход, но все еще было очень темно. Да, впереди точно стоял человек, но было непонятно, спиной к ним или наоборот? Они выставили перед собой стволы и начали приближаться. Когда до контейнера осталось метров десять, Никита облегченно выдохнул. Силуэт стоял к ним спиной. Еще несколько метров, и полицейский смог рассмотреть человека получше. Защитная форма песочного цвета, но на ногах вместо берцев виднелись темные сланцы. Да и сама одежда была неряшливой, висевшая мешком. В руках человека виднелись очертания помпового ружья. Никита начал наводить прицел на голову охранника, но почувствовал, что его ухватили за руку. Повернувшись, он увидел, что старик показывает рукой куда-то вправо. Еще один охранник, привалившийся спиной к стенке контейнера. Никодим показал на себя и на стражника вдали, а затем на Никиту и на ближнего к ним. Полицейский кивнул, он понял, что старик возьмет на себя второго. Еще несколько шагов вперед. Все, дальше идти нельзя. Никита остановился, в ожидании. На минуту ему показалось, что сторожившие контейнер люди всего лишь манекены, как вдруг один из них пошевелился, повертев головой по сторонам. Никита увидел, что старик подошел почти вплотную к мишени и поднял руку вверх. Никита тоже поднял руку, показывая, что готов. А затем темноту справа от него разорвала кавалькада ярких вспышек, полицейский мгновенно среагировал и тоже нажал на курок. Голова впереди стоящего человека будто взорвалась, разбрызгивая свое содержимое. Никита повернул оружие в сторону второго охранника, но помогать старику не пришлось, противник лежал на земле без признаков жизни. Нападавшие медленно, стараясь не шуметь, обошли контейнер, больше никого не встретив.
Поняв, что снаружи опасность отсутствует, полицейский подбежал к контейнеру, на ходу доставая из рюкзака аккумуляторную болгарку. Но использовать ее не пришлось, замка не было. Никита поднял засов и открыл дверь. Луна полностью взошла, света хватало, чтобы увидеть лежащий посередине помещения короб. На месте старой сломанной петли была прикручена новая. Ударом автомата он сбил хлипкий замок вместе с петлей, изнутри короба сразу же раздался испуганный детский крик. Никита отбросил дверку, подняв на ноги свою дочь.
– Аня, Анечка, малышка, это я, папа! – он сам был потрясен не меньше ребенка. – Мы за тобой пришли, родненькая! Как ты себя чувствуешь?
Девочка отшатнулась и несколько мгновений ошарашено смотрела на отца, впав в ступор. А затем бросилась к Никите, прижав голову к его животу и заплакав.
– Сейчас мы тебя развяжем, Анечка, потерпи, – Никита присел перед ней и попытался развязать путы, опутавшие ее руки. Он увидел пустоту на месте, где должны были быть ее маленькие ладошки, и его сердце резко сжалось. «Убью гниду, вырву ему черное сердце» – пронеслось в голове. Веревка не развязывалась, и полицейский нервно срезал ее ножом. Ребенок тут же обнял руками отца.
Минуту они стояли, прижавшись друг к другу. Аня громко ревела, и он почувствовал, как к горлу подкатывает комок. Никита вглядывался в грязное лицо дочери, на котором
