окруженный высокими ветхими стенами. В самом центре располагался двухэтажный каменный дом, когда—то бывший даже довольно неплохим, но сейчас грозивший обрушиться и похоронить под собой тех, кто осмелится в него войти. Старый город, стоявший на берегу моря рядом с портом, был довольно мрачным местом. Двести лет назад в Аркхиле жило вдвое больше людей, но сейчас настали не лучшие времена. Вера в Салватора в людях уменьшалась, и вместе с ней слабел Святой Престол. Слишком многие властители начали вести своевольную политику, все меньше и меньше оглядываясь на Архил. Он постепенно беднел и теперь большая часть домов в старом городе пустовала, постепенно приходя в негодное состояние.
Данис и Роберт прошли через дверь здания и спустились в подвал. Тут было темно и сыро, пахло плесенью.
– Вот, прекрасное место, – радостно возвестил Данис. – Как раз подходит для наших дел.
Роберту было интересно, откуда брат—инквизитор знает о таких прекрасных местах в городе, но он промолчал. Тайные делишки его помощников сейчас не имели значения. Ведь он сам тоже теперь имеет тайны.
В подвале было мрачно. В помещении без окон и с одной дверью стоял маленький столик, два стула, в углу разместилась печь. Напротив расположился массивный стол, и в нем с первого взгляда совершенно точно можно было угадать его предназначение. На столе лежал голый человек, прикованный цепями.
Приступим.
– Капитан Жан Жиру? – Роберт сел на стул. – Нам известно, что вы являетесь пособником опасных преступников, совершивших убийство архиепископа. Вы готовы сотрудничать?
– Я ничего не знаю, – задергался человек на столе. – Я всего лишь честный торговец. Зачем вы привели меня сюда. Я ничего не знаю. Я всегда был истинным верующим.
Роберт осмотрел его. Мужчина, лет пятьдесят, седина на висках и модная сейчас у ситалийцев бородка. Худощавого телосложения с хитрым лицом в обрамлении длинных неопрятных волос. Кожа грубая, есть несколько шрамов. Сильно обветренное лицо явно говорило о его профессии моряка.
Опытный преступник, он уже понял, что его единственный шанс выйти отсюда живым – ничего не рассказывать, чтобы мы решили, что он ни при чем.
– Упорствование в отрицании своей вины не даст вам ничего кроме боли. Нам нужна информация о людях, которых вы перевозили на своем корабле. Их главарь, некто Криган, должен быть вам знаком.
– Я не знаю. Я никого не возил, поверьте мне.
– Послушайте меня, Жан. Вы уже поняли кто я, и понимаете, что вы все мне расскажете. Вы тешите себя надеждой, что молчание спасет вам жизнь. Нет, не спасет. Не было ни одного человека, который бы не заговорил, если я хорошо попрошу. Уверяю вас, через пару дней вы не только заговорите, но и запоете, а через неделю будете плясать на сломанных ногах не хуже ярмарочного артиста.
– Вот только я не умею плясать, – оскалился капитан.
Похоже понял, что живым уже точно не выйдет. Это хорошо, осталось убедить его, что умереть без мучений гораздо лучше.
– Никто
