где туземцы не только продолжают охотиться с луком и стрелами, но и выращивают для своих старейшин табак.
Откровенность – за откровенность.
– Не секрет, – ответил Пеццай, – я выращиваю его у себя дома, В Луизиане. Хотите попробовать?
Биолог улыбнулся и взял протянутый ему кисет:
– Как дружески начинается наша беседа. Было бы очень хорошо, чтобы она закончилась также дружески.
– А что, есть какие-то сомнения?
– Вы, наверное, догадались, что я занял освобожденное вами место?
– Да.
– Хотите знать, почему я это сделал?
– Если честно, не очень. Но если у вас есть потребность сказать мне это, тогда я вас слушаю.
– Потребность есть. Тем более, что табак уже сказал свое вводное слово.
– Интересно – какое?
– Я не зря сказал вам про станцию в Кордильерах. Там сохранилась туземная общность, в которой многие навыки передаются из поколения в поколение на генетическом уровне. Вы наверное слышали о генетической памяти?
– Кончено. Самому с этим явлением мне сталкиваться не приходилась, но моя коллега, та, которая сейчас на Терра Нове, она проходила студенческую практику стоматологом в Африке. И вот она мне рассказывала, что местные туземцы с самого детства начинают легко управляться со слонами. Оказалось, что за этим племенем еще в протоисторические эпохи египетских пирамид закрепилась слава повелителей слонов.
– Да-да, именно так. А в нашем случае, в случае туземцев Кордильер, дети мужского пола феноменально быстро обучаются точной стрельбе из лука. Для охоты. И там тоже, как на всех станциях, как и в случае вашей знакомой, проходила студенческая практика. В которую входило и приобретение навыков стрельбы из лука. И вот, руководитель станции – биолог, сделал глубокую затяжку, задержал дым и наконец, выдохнул его. – Замечательно. Этой какой сорт табака?
– Перик. В прежние времена он разводился только там, в Луизиане.
– Это тот, который сушился в бочках из-под виски?
– Да. Так что вы хотели сказать о руководителе станции?
– Извините, отвлекся. Да, руководителю станции, ему, – биолог внимательно посмотрел Пеццаю прямо в глаза, – посчастливилось влюбиться в одну из студенток. Самое прекрасное, или самое страшное, что это чувство оказалось взаимным. Оно оказалось настолько глубоким, что руководитель станции и студентка решились на создание семьи. Но они оба оставались учеными. Поэтому честно признались друг другу, что ими движет не только чувство, но и научный интерес. Что, если у них, там, в Кордильерах, родится мальчик? Сможет ли он так же быстро освоить лук, как и его местные туземные сверстники?
Дело было только во времени. Совсем непродолжительном. Ей оставалось вернуться в центральный мегаполис, защитить диплом и вернуться на станцию уже в качестве штатного специалиста.
