уставились на меня. И тут нахлынули воспоминания с Зимнего Бала.
Ты принадлежишь мне, звездочка…
А после разговор с герцогом Блеймондом, не помню, как оказалась дома и сняла с себя огромное платье, но после я плакала. Долго.
Отправившись в постель, я заперла дверь и рыдала в подушку, потому что не могла сдержаться и не хотела, чтобы меня услышали.
Я ненавидела Киллиана. Ненавидела его гнусные слова, безумную уверенность в своей правоте, запах табака и мыла. Ненавидела, как пыталась оправдать его несмотря ни на что, хоть и знала наверняка, какие посылы им руководят. Я знала, что он собирается сделать, и все равно скучала по нему. Мне было противно, что я скучала по нему.
Я до сих пор вглядывалась во всех незнакомцев, желая увидеть знакомые черты, которые мне нравились и не подозревала, что разрушаю себя. Мне жутко хотелось оказаться в его объятьях, дотронуться до холодной идеальной кожи, белых волос, почувствовать себя защищенной в объятиях монстра, который все разрушит.
Я покачала головой. Все это было притворством. Игрой.
Все поместье замерло в ожидании важного гостя. Я сидела, замерев, и прислушивалась далеким уверенным шагам. Каждый звук усиливало полное отсутствие посторонних шумов. Никаких движений прислуги, звона посуды, хлопков дверей. Только шаги и мое грохочущее сердце.
Для чего Киллиану официально посещать поместье Тернеров? Конечно, мага ничего не остановит, если он захочет попасть в мою комнату, но так хотя бы я не буду уязвимой в глазах остальных. Никто не узнает, какое влияние он на самом деле на меня имеет.
Он ведь не собирается заявить на меня ухаживания, верно? Едва ли я смогу тягаться с принцем. Что Киллиан, черт возьми, задумал?
Мой пульс участился. Я вскочила со своего места.
– Извините, – пробормотала я онемевшими губами, – мне… мне нужно идти.
Звук шагов становился все громче, я поспешила к выходу из обеденного зала, но Ванесса перегородила мне путь, вцепившись острыми ногтями в плечи. Я болезненно ахнула.
– Сядь на свое место. Живо, – прошипела она змеей на ухо. Меня затошнило от тяжелого шлейфа ее сладких духов.
Я лишь презрительно хмыкнула и обошла ее по дуге, но остановилась, стоило ей произнести:
– Иначе я уволю твою прислугу. Не забывай, пока тебе нет восемнадцати, ты находишься в моей власти!
Когда зубы болезненно заныли, я разжала стиснутые челюсти и повернулась. Эрцгерцог Тернер и Патрисия встали со своих мест, чтобы сделать принцу приветственный поклон.
– Здравствуйте. Надеюсь я вас не потревожил в столь раннее время.
У меня перехватило дыхание, когда я услышала уже знакомый тембр голоса и, казалось, всегда насмешливый тон. Принца загородила как минимум дюжина стражников, что безмолвно возвышались у входа, облаченные в белые мундиры.
– Доброе утро, ваше высочество. Мы всегда рады вам в нашем доме.
Все низко поклонились своему принцу.
