останавливается у высоких железных ворот, обшитых коваными деталями. Покинув машину, сжимаю в руках ремешок сумочки. Он врезается мне в ладонь, но я ничего не чувствую.
С того самого момента, как Плюханов скрылся в лифте, я пребываю в состоянии онемения. Еле могу вспомнить, что говорила мама, когда мы ехали домой из больницы. Как в тумане припоминаю, как укладывала маму на кровать, отпаивала корвалолом, а потом – снотворными, чтобы она хоть немного поспала. Дальше вернулась в больницу к папе и, пока он спал, нашла в его телефоне адрес Громова, а потом уже вызвала такси. Как мы выехали на окраину города, вообще вспомнить не могу. Городской пейзаж пролетел за окнами в одно мгновение. И теперь я стою у ворот ада, готовая заключить сделку с дьяволом.
– Вам чего? – показавшийся в калитке охранник сверлит меня грозным взглядом.
– Я… к Алексею, – произношу хриплым от переживаний голосом.
– Имя?
– Алексей, – растерянно бормочу я, а охранник раздраженно дергает головой.
– Ваше.
– А… Татьяна. Татьяна Журавлева.
– Ждите, – коротко отрезает он и скрывается за калиткой. Через пару секунд распахивает ее и кивает на двор. – Заходите.
Охранник провожает меня к дому, а я бросаю взгляд на кажущуюся бесконечной территорию, засеянную газонной травой. Несколько хвойных декоративных деревьев создают некий уют во дворе. Но этому месту не хватает жизни. Оно как будто создано для того, чтобы красоваться на снимке в журнале о ландшафтном дизайне, но не больше.
Я рассеянно обращаю внимание на прогуливающуюся по извилистой дорожке женщину. Она одета во все черное и кутается в такого же цвета теплый кардиган, хотя на улице жарко. Вспоминаю, что папа говорил, будто у Громова умер отец. Наверное, эта женщина какая-то родственница этого бандита, раз даже на голове у нее черный ажурный платок.
– Идемте, – зовет меня охранник, который уже удалился довольно далеко по направлению к дому.
Ускорив шаг, догоняю его у крыльца. Он проводит меня по дому так быстро, что я толком ничего не успеваю рассмотреть. Да мне и не надо. Я хочу как можно скорее покончить со всем этим. Раз уж я выбрала из двух зол меньшее, мне нужно озвучить этому злу свое решение. Хватит бояться. К тому же, это бессмысленно. Плюханов сказал, что я стану его женой или умру. На моем папе он вполне отчетливо продемонстрировал серьезность своих намерений.
И все равно, несмотря на всю решительность, которую я все это время в себе культивировала, перед кабинетом Громова я притормаживаю и пытаюсь сделать глубокий вдох. Но сердце колотится в бешеном ритме, а дыхание частое и поверхностное. Мне кажется, я даже могу упасть в обморок.
– Алексей Валерьевич, ваша гостья, – открыв дверь, произносит охранник и отступает в сторону, чтобы пропустить меня.
Я захожу в кабинет Громова и вздрагиваю, когда за моей спиной тихонько щелкает дверь. Сам бандит встает с кресла и, обойдя массивный деревянный стол, становится перед ним, спрятав руки в
