скривила рот и шмыгнула носом.
«Только не разревись!» – мысленно взмолился Дэн, его совершенно не радовала перспектива успокаивать кого бы то ни было.
Да и как теперь прикажете ее успокаивать? Как в детстве схватить в охапку и укачивать, пока не проревется? Сейчас, пожалуй, девчонка скорее начнет отбиваться, еще больше уверившись, что в опасности. Может, впервые за долгое время позвонить Максу и пусть сам со своей дочерью разбирается? Вообще, мысль отличная – так Дэн успеет переодеться и телепортироваться куда-нибудь поближе к ресторану, выпить за ужином с Лидией бокальчик-другой вина, а потом заказать такси и на всю ночь уехать к ней…
Со стола что-то с грохотом упало и зазвенело осколками. Дэн отвлекся от размышлений и перевел взгляд на трясущуюся от страха девчонку, прижимающую к себе старинную телефонную трубку с вьющимся вверх к массивной крышке стола проводом. Пытаясь сдерживать плач, она закусила нижнюю губу, и рыдания, проходя сквозь неплотно сжатые зубы, превращались в скулеж. Столкнувшись со злым взглядом Дэна, девчонка отшатнулась назад и снова ударилась головой. Дэн открыл было рот, чтобы прикрикнуть на нее, но лишь глубоко вздохнул.
«Ладно, это всего лишь перепуганный ребенок. Она не виновата, что меня телепортировали к ней, что я не хочу брать ответственность за ее жизнь. Но ведь и за смерть тоже не хочу».
– Эй, Лана, – позвал он.
Имя неприятно хрустнуло на языке, заставляя вздрогнуть, как от сквозняка. Перед глазами возник главный зал Храма Огня и медленно спускающееся из-под купола тело девушки. Спускающееся и разлетающееся пеплом и пылью. Лана – оживший кошмар, облекший себя в плоть и явивший обретенное тело Дэну. Надо было дать ей утонуть. Надо было вернуться в квартиру, как только понял, что сон стал явью. Много еще чего надо было…
– Лана… Смотри…
На раскрытой ладони из лепестка пламени родилась бабочка, вспорхнула вверх, уступая место своей копии. Вскоре ворох огненных крыльев зашелестел по кабинету, разбавляя царивший здесь полумрак теплыми вспышками света. Некоторые из них подлетали к Лане, садились той на руки и лицо, вспыхивали ярче, словно бы заряжаясь от девушки, как от батарейки. Она сначала зачарованно наблюдала за ними, затем, выпустив трубку из рук, посмотрела на Дэна и дрожащим голосом спросила:
– Д-денис?
Он кивнул.
– Ты вырос…
– А вот ты как-то не особо.
Дэн прошел к ней и, опустившись рядом, притянул Лану к себе. Она не попыталась его оттолкнуть, наоборот – прижалась и тихонько заплакала. Он гладил ее по спине и волосам и повторял, что все хорошо, а на языке чесалось непрошенное: «Я не дам тебе умереть», отзываясь эхом зарождающейся в висках боли: «Дам тебе умереть… дам…» Но Дэн не позволил себе сказать ни первое, ни второе. Зачем? Для нее здесь и сейчас все закончилось, и слезы были слезами облегчения. Он же знал, что все еще только начиналось – начнется, если он решит остаться с ней.
«Надо было дать тебе утонуть» – подумалось в очередной
