боялась.
Случайным прохожим оказался Мацуев.
Случайным ли?
– Ты что тут делаешь? – набросилась на него.
Мацуев нахмурился, окинул меня недовольным взглядом сурового препода и сказал:
– Совершаю вечерний обход. Только что был в общежитии. Проверял, все ли студенты на местах.
– И как? Многих нашел?
– Эля, стеб тебе не к лицу. В университете творится черт знает что.
– А ты думал – в сказку попал?
Мне хотелось рассмеяться ему прямо в лицо. Что я и сделала.
Мацуев схватил меня за плечи и развернул спиной к себе.
– Не дыши на меня алкогольными парами. Надоело видеть тебя пьяной. Ты так каждую ночь проводишь?
– Естественно. Чем ещё я могу заниматься? Не конспекты ведь учить.
Да, я глупо врала. И что? Он так надоел мне своими проповедями, что хотелось показаться перед ним в самом худшем свете. Он же такой меня видит? Ну, вот, пожалуйста, подтверждение. Как заказывали, так и получили.
– Эля, что ты творишь со своей жизнью? Бухаешь, как пацан. Занятия прогуливаешь. Совсем недавно под машину попала, руку сломала. Тебе надо сидеть тихо, учиться, нормально себя вести. А ты?
Я резко развернулась к нему.
– А знаешь, кто во всем этом виноват? Не догадываешься? До твоего появления у меня всё было нормально. Никаких проблем вообще.
– То есть я тебя испортил?
– Да! И продолжаешь делать это до сих пор. Зачем ты сюда приехал? Тебе в своем лесном царстве не сиделось?
– Если ты думаешь, что я здесь из-за тебя, то ошибаешься.
Это прозвучало обидно.
– Ничего я не думаю. Я знаю, что ничего для тебя не значу. Что тебе плевать на мои чувства.
Ещё чуть-чуть, и я не смогу говорить. К горлу подступает ком, и я готова заплакать.
Чтобы этого не произошло, я попыталась сбежать. Но, как назло, подвернула каблук и рухнула на землю. Прямо на больную руку.
Заорала благим матом.
Мацуев мгновенно оказался рядом. Подхватил на руки и потащил.
– Отпусти меня, – сопротивлялась я. Только очень слабо. Было больно.
– Не раньше, чем отвезу тебя в травмпункт.
– Мне там нечего делать.
– Эля, не будь дурой. Ты шлепнулась так, что запросто могла себе что-нибудь повредить.
– Тебе какое дело до этого?
– Большое.
– Не верю, – и, всё-таки, заплакала. И от обиды на него, и от реальной физической боли.
А он понизил голос и почти как раньше мягко произнес:
– Какая ты всё-таки глупышка. Бежишь куда-то, сопротивляешься. Одни только глупости делаешь, Эля. Как тебя можно оставить одну?
– А ты не оставляй, – всхлипнула я и, дотянувшись до его шеи руками, обвила её. А потом прижалась мокрой щекой к вороту его пальто и затихла.
Глава
