разума.
Таким образом, политику либерализма можно охарактеризовать как взаимодействие противоборствующих необузданных интересов. Последовательно развивая эти идеи, либерализм сегодня стал отрицать: государство и его контроль над экономикой, политикой и гражданским обществом; церкви с их догмами; любые формы общинного ведения хозяйства; любые попытки перераспределять государственными или общественными инстанциями результаты труда; этнические принадлежности; какую бы то ни было коллективную идентичность (А. Дугин)3.
При этом установки либерализма базируются на следующих основных принципах: эгоизме, являющемся основным регулятором рынка; отношениях в социуме, подобных отношению в стаде животных; «идеальном» социуме, подобном машине, состоящей из множества взаимозаменяемых элементов; изолированности экономики от исторической реальности; анитисоциологизме; анитирегуляционизме и т. д.
Так, Карл Поппер, – один из столпов современного либерализма, – развивая эти понятия, писал: «…магическое, племенное или коллективистское общество мы будем именовать закрытым обществом, а общество, в котором индивидуумы вынуждены принимать личные решения, – «открытым обществом»… Закрытое общество сходно со стадом или племенем… члены которого объединены связями, родством. участием в общих делах, одинаковыми опасностями, общими удовольствиями и бедами. Это все еще конкретная группа конкретных индивидуумов, связанных друг с другом не только такими абстрактными социальными отношениями, как разделение труда и обмен товаров, но и конкретными физическими отношениями типа осязания, обоняния и зрения»5. Идеальная модель «открытого общества» для Поппера есть общество, где люди могут быть связаны чисто формальными отношениями (прежде всего отношениями купли-продажи), но «никогда не встречаются друг с другом лично, общаясь только с помощью современных средств связи и передвигаясь в одиночку в личном транспорте».
Для другого теоретика – Фридриха фон Хайека, занесенного талмудистами в пророки либеральной теории, прилагательное «социальное» является «самым бестолковым выражением во всей нашей моральной и политической лексике»6.
Такие подходы приводят к дегуманизации человека. То, что составляло сущность человеческого, стало переосмысляться теоретиками постиндустриального общества как «препятствие на пути технического прогресса». Характерная фраза: «Содержание культуры – это совокупность иррациональных моментов, связанных пережитками предыдущих фаз развития цивилизации» (Д. Белл)7. Получается, что человек, владеющий «культурным архивом» и в силу этого имеющий независимый взгляд на происходящие в мире процессы, т. е. являющийся Homo Sapiens – «человеком разумным», а не «рационалистом»8, оказывается «препятствием» для торжества постиндустриального общества с точки зрения жрецов либеральной теории. Тем более что культура всегда национальна, а нации – это ещё одно «препятствие» на пути «глобального проекта». Между тем ещё в начале ХХ века
