клыки, но здесь, славу Богу, изменений не произошло.
Слабость тем временем становилась всё сильнее, и я с удивлением обнаружил, что амулет Лёгкого восстановления медленно, но верно холодеет.
– Это какая-то плата, да? – пробормотал я. – Временное усиление чувств в обмен на энергию?
Судя по тому, как я впитал в себя амулет Аша, и тому, как шрам выкачивал сейчас энергию с руны Лёгкого восстановления, так оно и было.
– А когда артефакты закончатся, – в голове что-то щёлкнуло, и мысленный паззл сложился, – ты будешь тянуть энергию с меня, да? Отсюда и чёртова слабость!
Я, несмотря на тянущую боль в плече и отстёгивающуюся левую руку, довольно улыбнулся.
Что ж, как минимум, я узнал кое-что о своих новых способностях, и это хорошо.
– А теперь назад…
Я сконцентрировался на том, чтобы вызвать в памяти состояние Хлада, и, спустя несколько секунд волевого напряжения, у меня… получилось!
Боль в шраме сменилась с тянущей на ноющую, а оскаленная пасть волка превратилась в крест, вписанный в круг.
– Неплохо, неплохо…
Из-за приступа слабости пришлось упереться руками в края умывальника и перевести дух.
С этими, м-м-м, опциями разобрался, но я точно помню, что во время моего общения с некромантом шрам… пульсировал болью?
Про ощущение зависнувшей над плечом Смерти и вовсе молчу.
Я с сомнением посмотрел на своё отражение и неуверенно пробормотал:
– Может, потом?
Очень хотелось отложить потенциальную встречу с Денебери на потом, а лучше и вовсе никогда его больше не слышать.
Да и потом, меня ждали Дан и такой манящий мир целительских практик!
А может, некромант на меня обиделся и вовсе пропал, раз его не видно и не слышно?
Я покосился на шрам и тяжело вздохнул.
Попробовал бы кто сказать мне пару дней назад, что появившийся на плече шрам в виде вписанного в круг креста и ощущение Хлада будут меня более чем устраивать…
Поскольку всё моё детство прошло в деревне, я привык к ранним подъёмам и тяжёлому труду по хозяйству.
Да, на учёбу приходилось выкраивать время вечером, когда всё по дому было готово, и давалась она мне, прямо скажем, непросто.
Зато потом, сначала в городской школе, а затем и поступив в мед, я удивлялся, почему мои одногруппники оставляют всё самое сложное на потом.
Ведь гораздо практичней сначала выполнить трудные задачи, чем, дотянув до последнего, мучительно зубрить материал в ночь перед зачётом!
Наверное, благодаря этой привычке, а также благодаря врожденному упрямству, я и подходил к выпуску из меда с красным дипломом.
Береги честь смолоду…
В памяти всплыли слова Денебери, и я почувствовал, как внутри меня поднимается какой-то подростковый протест.
Меня, вообще, хоть кто-то спросил – хочу ли я в их чёртов род некромантов?
Нет.
