Вот это сумма! Он повернул ноут и показал мне графу, где располагалась гигантская цифра в восемьдесят миллиардов долларов.– У меня больше! – похвасталась я. – Пора восстанавливать бомбоубежища!
– Уже?
– Да, заказываем проекты!
– Вот, – Женя поставил кружку на журнальный столик и с надменным видом сел со стороны Аркадия.
– Спасибо. У вас, правда, всё нормально? Может помочь чем?
– Увези его к Гариевичу. Пусть ему голову полечит.
Джонни напряжённо вздохнул.
– Ребята, – обнял нас Аркадий, – давайте жить дружно! Тем более, с такими деньгами.
– Подожди! Ещё биток не выводили.
– Я вообще считаю, что это очень мутная схема с криптой. Но вам ребята лучше знать. Вы же там были, а я нет. – Аркадий щурился с улыбкой, как Матроскин, когда у него две коровы стало. – Поехали, на лошадях покатаемся!
– Она не поедет! – сказал Женя в приказном тоне.
– На службе у себя командуй! И вообще, там ночуй! – я кинула в него подушкой.
– Эй, эй! – Аркадий перехватил снаряд, пущенный в супруга. – Отставить ссоры.
Я специально сделала два смачных глотка кофе, чтобы ещё больше вывести Женьку из себя.
– Может ликёрчику добавить? – я продолжила издеваться.
– Какой тебе, на хрен, ликёрчик?! – Женьку понесло, и он соскочил с дивана. – Я с тобой по-хорошему пытался!
– Что, в смирительную рубашку засунешь? Или под замок посадишь?
– Ещё не решил! Что я не так делаю? У тебя одна работа на уме! И хватит жрать всякую дрянь!
– Всё не так! – орала уже я. – Бесишь меня!
– Да, успокойтесь вы! – расставил руки в стороны гость. – Брейк!
– Передай ему, что я с ним не разговариваю. Пошли. Бери Агату, и поедем, покатаемся. – позвала я Аркашу.
– Не хватало, чтоб ты с лошади свалилась!
– Отстань от меня! Что хочу, то и делаю! Это моё тело!
– Это мой ребёнок! – уже не выдержал он.
– Ты ещё не вписан в свидетельство о рождении!
– Оу! – опустил руки Аркадий. – Теперь понятно. Так, у тебя гормоны хлещут. Иди, водички попей и сходи до Никуши. Ей пожалуйся. А с тобой, пошли, поговорим.
Аркадий отправил Женьку на террасу, а сам радостный подбежал к бару за стаканами и бутылкой чего-нибудь крепкого.
– И мне налей! – нарочито громко сказала я. Пить я, конечно, не собиралась, но и кашу есть не намерена. Меня от неё дико тошнило.
– Я тебе налью потом! – послышался рык с террасы.
Отправилась к Нике по совету мудрого Каа. Рассказала ей о беременности. Счастливый ультразвуковой вопль спугнул птиц в соседнем лесу. Она стала обнимать меня и трогать живот.
– Кто-то станет крёстной! Я свяжу тебе шапочку, пинетки и буду целовать тебя! – сказала она моему животу.
– Ник, семь недель всего. Из них две он знает, и все это время выносит мне мозг. –
