к районному психиатру, но и этого ей показалось мало. Каждый день казался ей ужасным упущением, ведь сейчас сыну только два года. Наверняка нужно срочно что-то исправлять, а вместо этого ей оставалось только в нетерпении ждать назначенного визита. Отношения с Семеном стали странными. Он уходил на работу мрачный и приходил с работы и того хуже. Алина уже стала догадываться, что в «Норме» что-то неладно, но спрашивать напрямую еще не решалась. С разговорами об аутизме она решила повременить, но муж игнорировал и другие темы для беседы. В результате говорили мало, в основном о погоде.
Первым настал визит к участковому психиатру. Детский психиатрический диспансер оказался уютным и чистым, с миленькими цветными стенами, веселей, чем она себе представляла. Психиатр – молодая симпатичная девушка, с внешностью, которая совсем не вязалась с образом опытного врача. Алина сумбурно начала вываливать жалобы. Делать это было довольно трудно, так как Вова начал орать еще в коридоре, а в кабинете он просто улегся на пол и стал колотить зимними ботинками об стену. Алина, перекрикивая его, говорила, что он не смотрит в глаза, что может целый час слушать классическую музыку, что вчера на кухонном полу выложил длинную дорожку из макарон…
Психиатр оказалась не робкого десятка, перекрикивала Вову и дала Алине подписать несколько бланков – согласие на лечение – и написала справку: ребенок нуждается в посещении коррекционного детского сада.
– А диагноз, мамочка, вам никто за пять минут не поставит, – выкрикивала она. – Это займет несколько месяцев, а может, лет. Такого диагноза, как детский аутизм, у нас вообще в перечне нет.
– Что же мне тогда делать? – неожиданно тихо, будто у самой себя спросила Алина. Психиатр ее услышала:
– Ну, записывайте: сейчас мы вас ставим на учет, отправляем на обследование к специалистам, через полгода начнем собирать документы на медкомиссию…
– Какую медкомиссию? – настороженно спросила Алина.
– Ну как? Будем вашему малышу инвалидность оформлять. Как-никак ему уже три года будет, думаю, вы вполне врачебную комиссию устроите. Пенсию вам назначим, пособия, льготу на квартплату опять же.
Алина вскочила с дерматинового стула:
– Да зачем мне ваша инвалидность? Разве я за этим к вам пришла? Он ведь маленький еще, можно ведь что-то сделать, пока не поздно!
Молодая врачиха не по возрасту мудро посмотрела на Алину.
– Так вам не пенсию… Ну хорошо, мамочка. Проконсультируйтесь с другими специалистами, к невропатологу сходите. На учет я вас ставить пока не буду. А адрес, если что, вы знаете.
Из кабинета Алина вышла расстроенная. Все пошло не так, как она планировала. Врач не врач – молодая девчушка. Инвалидность какая-то. И опять никакого официального диагноза. Сама-то Алина уже не сомневалась, что у Вовы не что иное, как аутизм.
