тысяч опыта.
– Если снаряды не экономить, вообще халява, – довольно крикнул Леха, хлопая меня по плечу. – Даже с учетом того, что ты все ракеты мимо запустил.
– Не гони, – отмахнулся я, открывая меню. – Триста пятьдесят тысяч осталось до тридцать четвертого. Завтра возьму.
– А мне пятьсот еще, – огорченно произнесла Иль.
– Да тоже завтра возьмешь.
– Баня ждет, – сообщил подошедший «Русич».
– Вы как знаете, – устало проговорил Леха. – А я в баньку, чего-нибудь пожую там и спать.
– Мне кажется это отличный план! – кивнул я.
Быстро выполнив первые два пункта, мы с удовольствием приступили к реализации третьего.
Нам с Иль досталась чистенькая уютная комнатка на втором этаже трехэтажного дома с печкой.
– Тепло-то как, – блаженно улыбнулась эльфийка и сразу сбросила почти все артефакты.
– И не говори.
Я тоже разделся и, юркнув под толстое одеяло, прижался к боку девушки.
– Сейчас или как проснёмся?
– В смысле – «или»? – строго посмотрела на меня Иль. – Ты чем там занимался, что у тебя такие странные вопросы возникают?
– Ну мало ли, ты устала, – улыбнулся я, целуя ее в шею.
– Настолько я не устану никогда, – со стоном прошептала эльфийка и отключила остальные артефакты.
Иль уснула быстро, а я, несмотря на усталость лежал на спине и пялился в потолок. Осознать причину моего беспокойства удалось, только когда открыл инвентарь и увидел аватар Фурфур.
«Выйдешь?»
На груди появилась тяжесть, а в темноте зажглись огненные глаза.
Не чувствовала тебя долго. Непривычное ощущение. Неприятное. Привыкла.
«Мне тоже тебя не хватало».
И это было правдой. От роста параметров с течением времени или еще от чего-то я чувствовал все большую связь с Фурфур. В последнее время мне совсем не нравилось слово «питомец». Похоже происходило то, о чем еще четыре месяца назад говорила сестра Иль, Фри – мы сближались и становились друг для друга больше, чем питомцем и хозяином. Иногда мне казалось, что когда я веду внутренние диалоги, то говорю не сам с собой, а именно с лери.
«Как прошло с убийцей?»
Те боль, страх и страдания, что он испытывал последние часы перед смертью, заставили его забыть своë имя. А вот тех, кого он обижал, он помнил и все это время просил у них прощения.
«Спасибо!»
Обращайся.
Лери сделала несколько на удивление медленных и осторожных шагов по моей груди, а потом вернулась назад.
«Говори, я же чувствую, тебя что-то гложет».
Не то чтобы гложет, – обычно хриплый, уверенный, даже зачастую грубый голос Фурфур сейчас звучал совсем иначе. – Есть тут идея одна, но я не знаю, чем закончится. При плохом стечении обстоятельств ты умрешь.
«А при хорошем?»
Получишь
